Шпаковский Вячеслав 11.05.2014 в 10:00
Хорошо известен подвиг минских партизан-судоплатовцев, уничтоживших в годы войны гауляйтера Белоруссии Кубе. Однако в этой истории до сих пор не все ясно и логично. А некоторые факты позволяют сделать вывод о том, что эта акция, вероятно, совместная операция 4-го управления НКВД и гестапо, в которой стороны использовали друг друга "втемную".
Итак, известно, что ликвидация Кубе стала результатом патриотических действий "простых советских тружениц, которых война заставила взяться за подготовку теракта". Да, действительно, все вроде бы так оно и было и с этим никто не спорит. Однако в юриспруденции есть важное правило: "смотри, кому выгодно!" и если ему следовать, то вопросов у нас будет значительно больше, чем мы получим на них ответов.
Начнем с того, что строго документировано, то есть подкрепляется не рассказами очевидцев, а вполне официальными бумагами.
Понятно, что Кубе не сделал бы себе карьеры в нацистской партии, если бы не был "стопроцентным наци" и верным адептом Адольфа Гитлера. Однако известно, что соратники по партии упрекали партайгеноссе Кубе за его пристрастие к композиторам-евреям Оффенбаху и Мендельсону. Кубе ставили в вину, что он не делает разницы между немцами и евреями (в особенности участниками Первой мировой войны), а полицейского, застрелившего какого-то еврея, при всех обозвал "свиньей". В то же время Кубе не протестовал против того, чтобы отправлять в газовые камеры нетрудоспособных евреев и отнюдь не гнушался наживаться на присвоении еврейской собственности. Генеральным комиссаром Белоруссии Вильгельм Кубе стал 17 июля 1941 года и его приход сопровождался казнью 2278 заключенных Минского гетто.
Большинство источников сообщает, что за все время оккупации на этой территории было уничтожено от 74 до 82 процентов еврейского населения Белоруссии. Вот только расстрелами и казнями руководил не он, а шеф СС Белоруссии Курт фон Готтеберг. Погромами в гетто Кубе открыто возмущался, и одновременно активно сотрудничал с белорусскими националистическими организациями, разрешил им использовать свою национальную символику (!), а летом 1942 года - создание белорусского корпуса самообороны, что не удалось исключительно из-за позиции руководства СС.
В 1934 году Вильгельм Кубе заявлял, что "носители чумы должны быть уничтожены", но, став гауляйтером, почему-то запротестовал и не позволил расправиться с депортированными в Минск немецкими евреями, среди которых было много участников Первой мировой войны. Потом Кубе заменил свою охрану из эсэсовцев на полицейских и принялся саботировать приказы по ликвидации евреев-соотечественников. Двойные стандарты Кубе вызвали резкое недовольство Генриха Гиммлера, так что в итоге в Минск Альфреду Розенбергу пришлось отправлять даже специального представителя Альфреда Мейера, чтобы "серьезно предупредить Кубе".
Вдова убитого, Анита впоследствии вспоминала, что Кубе иногда даже плакал, и при этом повторял: "Я не убийца, я не убийца". Конечно, этим её словам можно и не верить, но то, что Кубе вел себя явно не так, как следовало бы вести себя "записному нацисту", несомненно! Более того, известно, что обо всем этом было тут же доложено Гитлеру.
Конечно, не стоит считать Кубе эдаким заступником белорусского народа перед эсэсовцами, да и в раскаяние его верится с трудом. Но очевидно, что служение фюреру и Германии он понимал совсем не так, как другие фашистские бонзы, а это уже был, по их мнению, очень серьезный проступок, за которым должно было последовать и соответствующее наказание.
Что же касается планов советского командования по ликвидации Кубе, то приказ убить его из Москвы получили одновременно 12 спецгрупп, действовавших в районе Минска, которые в буквальном смысле начали на него охоту. Первой попыткой стал взрыв 22 июня 1943 года в минском театре, где было убито 70 и ранено 110 немецких солдат и офицеров, однако Кубе при этом не пострадал.
Узнав, что гауляйтер любитель поохотиться, партизаны устроили на него засаду в лесу и убили около 50 "охотников", но Кубе среди них не оказалось.
Затем партизанам удалось узнать, что 6 сентября 1943 года в офицерской столовой состоится банкет по случаю десятой годовщины прихода Гитлера к власти. Партизанам удалось заминировать зал, где в результате взрыва погибло 36 высокопоставленных офицеров вермахта, но Кубе повезло остаться в живых и на этот раз, из-за чего его даже прозвали "везунчиком".
Конечно же, он не мог не понимать, что за ним охотятся, и что если он хочет остаться в живых ему просто необходимо проявлять максимальную бдительность. Однако при этом он допустил, что Елена Мазаник работала у него в доме чуть ли не старшей горничной, и к тому же ей одной при этом разрешалось жить вне его дома. Думается, что ни один здравомыслящий человек, заботящийся о собственной безопасности, такого бы не допустил. Однако Кубе и его жена почему-то на все это закрывали глаза. Неужели они были в ней настолько уверены? Или их в её абсолютной лояльности уверила служба безопасности?!
Весьма загадочна и история с устройством девушки к нему на работу. В протоколе допроса Мазаник в НКВД приводится её рассказ о том, что, когда она сидела на берегу реки, к ней подошел немецкий офицер и предложил работать уборщицей в немецкой воинской части, а затем её взяли к Кубе. Вот так просто подошел, и так же просто её взяли в дом к самому гауляйтеру! А вот, куда в это время смотрело гестапо, совершенно непонятно.
Когда Мария Осипова несла Мазаник мину в корзинке с брусникой, полицейские патрули её несколько раз обыскивали, но ничего не нашли. Затем Елена понесла мину в сумочке в дом Кубе, и её опять остановили. Причем на этот раз уже не полицейские, а офицер СС, но и он опять-таки пропустил девушку, так к ней сумочку и не заглянув: поразительное головотяпство, особенно со стороны эсэсовца, находящегося во враждебной стране среди постоянных диверсий и партизан, готовых убить в любую минуту.
Интересно, что после убийства Кубе, когда его исполнительницы оказались за линией фронта в Москве, долго не могли разобраться, кто же все-таки его убил. Только Елена Мазаник чётко рассказала, как это все было, однако и в её сообщении есть неточности. Так, например, сначала она говорила, что охрана на этажах отсутствовала. Но затем стала утверждать, что охрана была, и она её перехитрила! Ну, а Мария Осипова напротив, пыталась все заслуги приписать себе, что, мол, Мазаник "только подложила мину". В итоге в НКВД вопрос с девушками решался так долго, что в него пришлось вмешаться самому Сталину, лично отдавшему приказ дать звание Героя Советского Союза всем трем, хотя третья девушка - Надежда Троян в операции участвовала лишь в самом начале!
Следствие, проведенное немцами, установило, что мина была английского производства и заложена на пружинах матраса. Во всех отечественных источниках эту мину называют часовой. Но… все английские часовые мины известны, и все они довольно громко тикали. По сути дела это небольшой будильник, прикрепленный к заряду взрывчатки. Но, если бы она тикала, Кубе должен был её услышать, ведь он лежал на ней! Существуют даже часы, по которым Мазаник устанавливала на мине время взрыва. Мария Осипова также сообщала именно о "тикающем" механизме. И да, действительно, в то время тикали даже маленькие дамские часики. Но как тогда такое вообще могло быть? В результате, что это была за мина, сегодня так никто и не может сказать!
Не менее удивительным образом происходило и само бегство девушек после исполнения задания. Из Минска они выехали на грузовике в ту же ночь, причем их несколько раз останавливала военная полиция (ведь действовал же комендантский час!), но всякий раз, проверив документы, отпускала! А когда начали забирать родственников Мазаник, чтобы ехать в партизанский отряд, те потребовали вывезти не только их, но и весь скарб, который даже не поместился на одну телегу, и пришлось нанимать ещё и вторую. Однако, несмотря на столь хлопотливые сборы, все благополучно добрались до партизан, откуда девушек затем доставили на Большую Землю. Причем интересно, что гестапо очень быстро размотало всю цепочку заговора и арестовало всех, кто оставался в Минске, но, несмотря на все свои старания… опоздало!
Будущий генеральный комиссар Белоруссии Вильгельм Кубе родился в 1887 году, изучал историю и общественные науки в Берлинском университете, по профессии был журналистом. В 1919 году он вступил в крайне правую Немецкую национальную народную партию (НННП), создал и возглавил здесь молодёжную организацию - «Молодёжь Бисмарка». Но в 1923 году Кубе, по характеру человек склочный и неуживчивый, со скандалом был выкинут из рядов партии, после чего перешёл в ещё более правую Немецкую народную партию свободы (ННПС). От неё в 1924 году Кубе был избран в рейхстаг. В пору подъёма НСДАП Кубе вместе с большинством лидеров и депутатов ННПС перешёл к Гитлеру и с 1928-го по 1933 год был депутатом и председателем фракции в прусском ландтаге. Кроме того, с 1928 года он занимал пост гауляйтера провинции Остмарк. Как один из руководителей правого крыла НСДАП, Кубе не раз критиковал Гитлера за сотрудничество с коммунистами. Впрочем, это не помешало ему после прихода нацистов к власти стать обер-президентом провинции Бранденбург, а с 1936 года гауляйтером Курмарка.
Однако в 1936 году карьере Кубе едва не пришёл конец - его разоблачили как анонимщика. Он заявил, что тесть Мартина Бормана женат на еврейке. В результате Кубе лишился всех своих должностей, оставаясь, правда, депутатом рейхстага. В конце концов ему удалось вернуть расположение руководства, и 17 июля 1941 года он был назначен генеральным комиссаром Белоруссии.
Став комиссаром Белоруссии, Кубе с первых же дней своего правления начал проводить политику уничтожения «неполноценных» славянских и иных народов. В рапорте рейхскомиссару Остланда Лозе от 31 июля 1942 года он писал: «В исключительно деловом сотрудничестве с бригадефюрером СС Ценнером и особенно руководителем СД оберштурмбаннфюрером СС Штраухом в последние десять недель мы ликвидировали в Белоруссии 55 тысяч евреев. В Минской области еврейство полностью истреблено, без нанесения какого-либо ущерба рабочей силе. В преимущественно польском Лидском округе уничтожено 16 тысяч евреев, в Слониме - 8 тысяч евреев».
Подобная деятельность Кубе вызвала негодование всего населения Белоруссии, и кровавый гауляйтер был приговорён к смерти. Приказ привести приговор в исполнение получили все действующие в Белоруссии командиры партизанских и разведывательно-диверсионных отрядов НКВД и ГРУ. Однако долгое время ликвидировать Кубе не удавалось. Так, 22 июля 1943 года минские подпольщики заложили взрывное устройство в одном из театров Минска. В результате теракта было убито 70 и ранено 110 немецких солдат и офицеров. Однако Кубе покинул театр за несколько минут до взрыва и остался жив. В начале августа 1943 года разведгруппа Козлова из спецотряда НКВД «Местные» (командир - Ваупшасов) устроила засаду на южной окраине Минска, на шоссе Минск - Локшица. По этому шоссе Кубе часто ездил в одну из своих загородных резиденций, расположенную в совхозе Локшица. Разведчики в течение нескольких суток пытались подстеречь его на дороге, но машина Кубе так и не появилась.
В конце августа 1943 года Ваупшасов получил сведения, что на 6 сентября в Минске назначен большой банкет и направил в город группу диверсантов. Непосредственными исполнителями акции были Капитолина Гульева и Ульяна Козлова. Девушки работали официантками в столовой СД, находившейся в бывшем здании историко-филологического факультета Минского университета. Именно здесь должен был состояться банкет. В ночь на 6 сентября Гульевой и Козловой передали 15 кг тола и мину с часовым механизмом. Всё это девушки заложили в кадку с пальмой, стоявшую в обеденном зале. Как и было намечено, взрыв раздался вечером 6 сентября в самый разгар празднования. В результате погибло 16 и было ранено 32 офицера, но сам Кубе на банкете так и не появился.
Чуть позже подпольная группа Мурашко по заданию Ваупшасова организовала взрыв в офицерском ресторане-казино на Советской улице, где, по некоторым сведениям, мог появиться Кубе. Как и в прошлый раз, исполнительницей акции стала женщина - подпольщица Раиса Волчек, работавшая в ресторане официанткой. Она заложила мину в платяной шкаф для персонала, стоявший в главном зале. В результате взрыва погибло, по одним данным, 22, по другим - 36 высокопоставленных фашистских чиновников, но Кубе среди них не оказалось.
Несмотря на многократные попытки сотрудников НКВД организовать убийство Кубе, ликвидировать Кубе удалось военным разведчикам - бойцам спецотряда ГРУ «Дима», которым командовал Давид Кеймах. Руководство операцией осуществляли заместитель командира отряда по разведке Герой Советского Союза майор Николай Фёдоров и комиссар отряда Харитон Хатагов.
Непосредственным исполнителем акции возмездия стала Елена Мазаник (близкие люди и знакомые называли её Галиной). Она родилась 4 апреля 1914 года в деревне Поддегтярная Пуховического района Минской области в семье крестьянина. В 1928 году, окончив сельскую школу, перебралась в Минск. Была домработницей, уборщицей, официанткой в столовой Совнаркома Белоруссии. Позднее вышла замуж за работника НКВД и в 1938 году перешла на работу в столовую ЦК КП(б) Белоруссии. В начале войны муж Мазаник был эвакуирован вместе с другими работниками НКВД, но ей самой не удалось выехать из Белоруссии, и женщина осталась в Минске. Чтобы не умереть с голода, она первое время работала прачкой в немецких воинских частях, а в декабре 1941 года сумела устроиться кухонной работницей в казино при генеральном комиссариате. Одновременно Мазаник убирала квартиру адъютанта Кубе Виленштейна, который рекомендовал её своему шефу в качестве горничной.
Особняк Кубе располагался в центре Минска, на улице Энгельса, в глубине сада. Первый этаж был отведён под кухню, прачечную и хозяйственные службы. На втором этаже находились спальня Кубе, столовая, ванная и три детских комнаты. На третьем этаже - кабинет Кубе, комната его жены Аниты, гостиная, две комнаты адъютанта и две комнаты для гостей. Галина Мазаник убирала третий этаж. Перед приёмом на работу она дала присягу на верность рейху и фюреру, а также обязалась сообщать немецким властям о любых проявлениях антигерманских настроений и не разглашать того, что узнает на службе. В особняке Кубе её звали Гросс Галина (Большая Галина), так как в числе прислуги была и другая Галина - по фамилии Вигал, которую звали Кляйн Галина (Маленькая Галина).
Жена сотрудника НКВД, работавшая в особняке Кубе, привлекла к себе внимание действовавших в районе Минска партизан и спецгрупп НКВД и ГРУ. Первой летом 1943 года на Мазаник вышла Надежда Троян - минский резидент разведотдела партизанского отряда «Буря» 4-й партизанской бригады «Дядя Коля» (командир - капитан госбезопасности Лопатин). Позже Мазаник вспоминала: «Надя сразу сказала, что она из партизанского отряда и пришла предложить мне задание - убить Кубе. „Согласна ли ты на это?“ - спросила она. Я тут же дала согласие, хотя и не была уверена, что Надя действительно пришла от партизан». Однако через некоторое время, испугавшись, что Троян могла быть агентом СД, Мазаник прекратила с ней всякие контакты.
Убедить Галину принять участие в ликвидации Кубе удалось другой разведчице - Марии Осиповой. Она родилась 27 декабря 1908 года в посёлке Серковицы Талочинского района Витебской области в семье рабочего. В 20 лет вступила в партию, закончила Минский юридический институт, после чего была назначена членом Верховного суда Белоруссии. Когда началась война и оккупация Белоруссии стала реальностью, Осипова в числе других членов партии была оставлена в Минске для организации подполья. Первое время она работала на стекольном заводе «Октябрь». Осипова была связана с несколькими партизанскими отрядами, но с осени 1942 года работала главным образом в интересах отряда ГРУ «Дима», где проходила под псевдонимами Чёрная и Цапля. Именно от командира отряда Кеймаха летом 1943 года она и получила задание найти человека, который смог бы выполнить приказ Москвы ликвидировать Кубе.
Через членов минского подполья Георгия Куликова, музыканта театрального оркестра, и Николая Похлебаева, директора кинотеатра, Осиповой удалось выйти на сестру Мазаник - Валентину Шуцкую, работавшую официанткой в казино, а через неё - на саму Мазаник.
Подозрения Мазаник были вполне оправданны. Зная, что СД имеет разветвлённую агентуру среди местного населения, она боялась провокации со стороны немецких спецслужб. На встрече 14 сентября Осипова и Мазаник договорились ликвидировать Кубе с помощью мины. Её было решено подложить в кровать Кубе, под матрац. С риском для жизни Осипова доставила мину из отряда к себе на квартиру и 20 сентября передала Мазаник. 21 сентября 1943 года в 2 часа ночи Мазаник и Шуцкая включили часовой механизм. Утром Галине удалось пронести мину в особняк и, обманув убиравшую спальню Кубе горничную, подложить взрывчатку под матрац, у изголовья кровати.
Около 11 часов утра Мазаник, заявив офицеру охраны, что идёт с разрешения Кубе к зубному врачу, покинула особняк и отправилась к Театру оперы и балета, где её ждали Осипова, Шуцкая и Николай Фурс, шофёр кинотеатра. Он немедленно вывез женщин в деревню Паперня, откуда они направились в деревню Янушевичи, где их ждала подвода, высланная Фёдоровым. А к вечеру Мазаник, Осипова, Шуцкая, её муж, мать и двое детей уже находились в расположении отряда Кеймаха.
Ночью 22 сентября 1943 года, через 20 минут после того как Кубе лёг в постель, взрыватель мины сработал. В «Заключении особой комиссии о покушении на генерального комиссара Кубе» последствия взрыва описаны следующим образом: «В ночь на 22 сентября 1943 года, в 0.40, в спальне генерального комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, причём у Кубе взрывом была вырвана левая часть груди и оторвана левая рука. Ранения, безусловно, были смертельны. Его труп в полуобгоревшем состоянии был извлечён из загоревшейся спальни поднятой по тревоге охраной и чиновниками генерального комиссариата. Лежавшая рядом с ним жена, Анита Кубе, урождённая Линденколь, находившаяся на восьмом месяце беременности, не пострадала и отделалась нервным шоком. Его трое детей, которые спали в другой комнате, отделённой от спальни ванной комнатой, также не пострадали. Силой взрыва оборудование спальной комнаты почти полностью искалечено. Находящийся в Минске по ул. Театральной, № 27, жилой дом, примыкающий непосредственно к зданию генерального комиссариата, внешне остался неповреждённым».
Для выяснения обстоятельств убийства по распоряжению обергруппенфюрера СС Курта фон Готтберга, преемника Кубе, была создана особая комиссия. Немцам также удалось схватить не успевших скрыться участников операции: Николая Дрозда, его жену Елену и дочь Регину, подпольщиков Николая Похлебаева и Марию Грибовскую. Все они погибли. Кроме того, по приказу фон Готтберга был оцеплен городской квартал, в котором жила Мазаник, а белорусские «добровольные помощники» схватили 300 мужчин, женщин и детей и расстреляли их. Это было возмездие за покушение на Кубе. О расстреле было извещено публично. Похороны Кубе, которого Гитлер посмертно наградил Рыцарским крестом с мечами, состоялись 25 сентября 1943 года в Минске.
Надо отметить, что недоверчивость Москвы была вполне оправданной. Дело в том, что некоторые из партизанских командиров доложили в Москву, что именно их агенты ликвидировали Кубе. Так, начальник особого отдела партизанских отрядов Витебской области капитан госбезопасности Юрин направил своему начальству донесение, в котором утверждал, что убийство гауляйтера произведено его людьми. Его немедленно вызвали в Москву, арестовали и осудили на 6 лет лагерей за очковтирательство.
Марию Осипову и Галину Мазаник вывезли на самолёте в Москву, где 29 октября 1943 года им было присвоено звание Героя Советского Союза. «Золотой Звездой» также была награждена Надежда Троян. Валентине Шуцкой и Николаю Фёдорову вручили ордена Ленина.
После войны Осипова вновь была назначена членом Верховного суда БССР. Мазаник окончила Высшую республиканскую партийную школу при ЦК КП(б) и Минский педагогический институт, работала заместителем директора библиотеки Академии наук Белоруссии.
Вильгельм Кубе родился 13 ноября 1887 в Глогау, Силезия. Учился в гуманитарной гимназии и Берлинском университете. В 1911 году вступил в Германскую социальную партию.С 1912 года журналист, редактор двух консервативных газет. Участник Первой мировой войны. В 1918 году - генеральный секретарь силезского отделения Немецкой консервативной партии. В 1919-1920 годах основал в Бреслау «Союз Бисмарка» и «Бисмарк-югенд» и стал их руководителем. В сентябре 1920 года переехал в Берлин. В 1920-1923 - генеральный секретарь Германской национальной партии (ГНП). В 1922 году избран от ГНП членом городского управления Берлина. С 4 мая 1924 года - депутат Рейхстага от ГНП. С 1926 года - член Народно-социального союза (Берлин). В 1927 году вступил в НСДАП (партбилет № 71 682). С 2 января 1928 года - гауляйтер Остмарка, при перерегистрации получил партбилет № 66. 6 марта 1933 года из гау Остмарк и Бранденбург образовано гау Курмарк, гауляйтером которого назначен Кубе. С 20 мая 1928 года - депутат Рейхстага и ландтага Пруссии, руководитель фракции НСДАП в ландтаге Пруссии. С 25 марта 1933 года - обер-президент Бранденбурга. С июля 1933 года - прусский государственный советник. С 18 июня 1933 года - обер-президент Пограничной марки Позен-Западная Пруссия. 29 сентября 1933 года вступил в СС (билет № 114 771) и сразу получил чин оберфюрера.Отбросы 4 сезон трейлер После прихода нацистов к власти был одним из главных активистов новообразования лютеранской церкви, получившего название «Немецкие христиане»В 1936 он был вынужден покинуть эту организацию из-за серьёзного проступка - без суда и следствия Кубе расстрелял нескольких не подчинившихся офицеров и солдат.В 1936 году разразился скандал, связанный с тем, что Кубе распространял слухи в адрес жены председателя Высшего партийного суда Вальтера Буха, одновременно являвшейся тёщей начальника Штаба заместителя фюрера Мартина Бормана, о её якобы еврейском происхождении (что не соответствовало действительности). Помимо этого у Высшего партийного суда накопилось достаточно фактов относительно коррупционной деятельности Кубе и злоупотреблениях властью. 11 марта вышел из СС, а 7 августа 1936 года по решению Высшего партийного суда НСДАП Кубе был снят с поста гауляйтера Курмарка и обер-президента Бранденбурга и Пограничной марки Позен-Западная Пруссия. Несмотря на это остался депутатом Рейхстага, продолжал называться гауляйтером и обер-президентом, а 10 апреля 1938 года снова был избран в Рейхстаг по «Списку фюрера». В последующие 4 года кроме депутатской деятельности Кубе нигде не работал. В мае - июне 1941 года в высшем гитлеровском руководстве стали рассматриваться различные варианты возможного трудоустройства Кубе. Сохранившаяся переписка по этому вопросу показывает, что рассматривались такие варианты, как место куратора Высшей технической школы и Медицинской академии Данцига, а также куратора Кёнигсбергского университета, но Гитлер посчитал такие должности недостойными для гауляйтера и пожелал, чтобы Кубе был непременно назначен на ответственную должность на востоке.После начала Великой Отечественной войны 17 июля 1941 года Кубе был назначен генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб-квартирой в Минске). Генеральный комиссариат «Белорутения» был образован в составе «Рейхскомиссариата „Остланд“», который, в свою очередь входил в специально созданное Имперское министерство оккупированных восточных территорий рейхсляйтера Альфреда Розенберга. Приход Кубе на эту должность ознаменовался казнью 2278 заключенных Минского гетто - саботажников и активистов. Находясь в должности генерального комиссара, проводил жестокую оккупационную политику, сопровождавшуюся убийствами сотен тысяч мирных жителей. Один из непосредственных виновников уничтожения мирного населения в деревне Хатынь руками убийц из 36-й дивизии СС «Дирлевангер» (из 152 жителей спаслось лишь трое). Одновременно оказывал помощь коллаборационистским организациям, разрешил к использованию на оккупированных территориях бело-красно-белый флаг и герб «Погоня». Вот что пишет о тех событиях З. Позняк.
Судьба женщины, уничтожившей гауляйтера Белоруссии, оказалась трагической
22 сентября 1943 года советская разведчица, рискуя собственной жизнью, уничтожила генерального комиссара Белоруссии, гауляйтера Вильгельма Кубе. В те годы и партизаны, и немцы знали Елену Мазаник под другим именем - Галина . На задание она отправилась со взрывчаткой, которую спрятала под одеждой - для гауляйтера, и ядом - для себя, на случай провала операции.
Король без королевства
Руководителя оккупационной администрации Генерального округа Белоруссия Вильгельма Кубе в правящей верхушке Рейха, мягко сказать, не любили. Может быть, именно поэтому он практически был сослан на Восток. Хоть должность и была руководящей, но слишком уж нестабильный регион достался гауляйтеру. Место обещало стать выгодным, но, по прогнозам, только через пару лет, когда с блеском завершится «победоносное шествие» Германии по Евразии. А до тех пор, пока не подавлены все очаги сопротивления, для грязной работы требовалась жесткая рука, которую потом можно будет и отсечь за ненадобностью.
Дорвавшийся до власти Кубе немедленно завоевал ненависть белорусов. Только в день его вступления в должность были казнены 2278 узников местного гетто. Кубе был неглупым человеком и понимал, что его должность более чем номинальна. Тот же Гиммлер , который терпеть не мог Кубе, имел в Белорутении, как немцы называли Белоруссию, гораздо большую власть, чем гауляйтер. Да, гауляйтер становился полноправным хозяином вверенных ему территорий. Но – потом, когда закончится Восточная кампания. Пока же Кубе приходилось только скрежетать зубами, глядя, как от его будущих владений отваливаются куски то в пользу Литвы, то в пользу Украины, а то и просто в пользу своих же.
Приверженец теории «Разделяй и властвуй», Кубе пытался простимулировать белорусский национализм, чтобы построить на нем будущую линию политики разрушения славянского мира. Но белорусский национализм оказался слабым. Поэтому сыграть на нем не удалось. Хотя нашлись, конечно же, и отщепенцы, которые с энтузиазмом восприняли смену власти.
Везунчик Кубе
Говорили, что у Кубе на одном плече дьявол, а на другом ангел. Вот этот ангел-то его якобы и хранит. Кубе выходил сухим из воды всю свою жизнь. В 1936 году его не настигла кара за расстрел нескольких солдат и офицеров. Ему просто пришлось уйти из организации «Немецкие христиане», одним из активистов которой он был. Через год за сплетни в адрес тещи Мартина Бормана , а заодно за коррупцию и злоупотребление властью его «всего лишь» сняли с должности, но оставили все звания и депутатскую должность в Рейхстаге.
К моменту, когда судьба свела в одном доме везунчика Кубе, как называли его немцы, и бывшую работницу столовой Елену Мазаник, гауляйтер уже пережил несколько нападений и диверсий, но остался жив. Звериный инстинкт самосохранения помог ему в Минском театре, откуда он в июле 1943 года вышел буквально за пару минут до взрыва бомбы, адресованной ему. Тогда погибли около 70 военных. В начале сентября того же года Кубе должны были взорвать на банкете. Но в последний момент он остался дома и на воздух взлетели 36 высоких гражданских и военных чинов. Засады на дорогах тоже не приносили плодов. То не было машины, то в машине не было Кубе, то вместо машины Кубе приезжала машина с патрулем.
Как становятся диверсантами
Елена Мазаник устроилась на работу в особняк Кубе в начале лета 1943 года по протекции подруги жены гауляйтера Аниты . Крупная, сильная, тихая женщина. Она знала толк и в уборке, и в готовке, и в сервировке. Конечно, знала: ведь до войны Елена успела поработать в столовой Совнаркома Белорусской ССР, потом в доме отдыха того же Совнаркома, а позже и в столовой ЦК партии. А уж там требования к персоналу были на высоте. Попробуй не соответствовать!
Прошлое Елены и сыграло роль в том, что ей пришлось сделать. Некий Николай Хохлов , советский разведчик (потом он сбежал в США), появился у Елены на квартире и сказал, что если она не станет исполнителем казни Кубе, то ее прошлая работа в НКВД перестанет быть тайной для немецких хозяев. Если же все пройдет как надо, то она и семья ее сестры будут эвакуированы в советский тыл. Вот так Елена и стала диверсанткой поневоле.
Бомба для гауляйтера
К сентябрю 1943 года Елена уже пользовалась полным доверием со стороны хозяев. Всегда услужливая, исполнительная, не поднимающая взгляда – она стала личной служанкой Аниты. Тем более, той требовались особые услуги: хозяйка в очередной раз была беременна.
21 сентября 1943 года Елена Мазаник в последний раз вошла в особняк на Театральной. В сумке у нее лежала бомба, механизм которой был уже взведен. На территорию дома ей удалось пройти без обыска. Но сумочку могли досмотреть, и поэтому Елена привязала бомбу под грудью, прикрыв фартуком. Почти сутки женщина носила на себе устройство, которое могло взорваться в любой момент. По рассказам самой Елены, она сумела подложить взрывчатку только в 11 часов вечера, за 100 минут до взрыва.
Бомба взорвалась в 0:40, погиб только Вильгельм. Его жена Анита не пострадала и смогла сохранить ребенка. Впрочем, он умер в раннем возрасте от лейкемии.
Чувство вины или страх?
После операции разведчицу переправили в советский тыл. Впоследствии ей вручили « Золотую Звезду» Героя Советского Союза и Орден Ленина.
Елена вернулась к дому Кубе только после освобождения Минска. По иронии судьбы, ей дали квартиру с окнами, выходящими на особняк. Сомнительное соседство. Она вступила в партию, окончила Высшую республиканскую партийную школу, отучилась в Минском педуниверситете, в 50-х работала замдиректора Фундаментальной библиотеки Академии наук БССР.
Курт фон Готтберг – пришедший на смену Кубе генеральный комиссар. Кровавый палач Белоруссии.
Фото: wikipedia.org
Елену Григорьевну приглашали на «уроки Славы», она рассказывала о борьбе белорусского народа в музеях, на телевидении, на встречах с пионерами и молодежью… Но однажды, в 1976 году, турист из ГДР привез для нее письмо от Аниты Кубе. Рассказывали, что после этого Елена практически прекратила всю свою общественную жизнь. В послевоенные годы она и так боялась, что ей отомстит кто-нибудь из оставшихся в живых сыновей Кубе. Или кто-нибудь из родных тех трех с половиной сотен человек, которых немцы расстреляли в наказание за смерть гауляйтера.
Елена отказывалась брать в руки и читать письма. Она переезжала из квартиры в квартиру, чтобы ее не нашли. Страх превратился в паранойю, что ее найдут и отравят. К старости Елена смогла доверять только одному человеку: собственной племяннице. Только ее она впускала в дом, и, как оказалось, очень зря. Племянница спустила на черном рынке все ее награды, предъявив старенькой Елене липовую справку, что награды сданы на хранение в музей Великой Отечественной. Потом по доверенности продала дачу, за которую Елена денег так и не увидела. А после смерти горячо любимой тетушки и вовсе осталась жить в ее квартире, вступив в права наследования по завещанию, которое было написано уже после того, как Елену признали недееспособной.
Елена Григорьевна скончалась в апреле 1996 года.
Актрисе Аните Кубе тоже не суждено было закончить свои дни в ясном уме. Немецкая пресса писала, что к концу жизни у нее было психическое расстройство. Но старость Анита провела в очень хорошем доме для престарелых с отменным медицинским уходом и умерла в 98 лет.
Ровно семьдесят лет назад, в ночь с 21 на 22 сентября 1943 года, в Минске была завершена операция «Возмездие» и уничтожен палач белорусского народа — гауляйтер Вильгельм фон Кубе. Гауляйтером назывался в те времена высший партийный функционер нацистов, возглавлявший областную организацию, с крайне широкой компетенцией и назначавшийся непосредственно Гитлером. Кубе прибыл в Минск в сентябре 1941-го, а назначен был генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб-квартирой в Минске) еще 17 июля. Приход Кубе на должность ознаменовался казнью 2.278 заключенных Минского гетто. То, что творилось в Минске в те годы, удивляло даже видавших виды нацистов. 7 ноября в Минском гетто состоялся первый страшный погром, а 20 ноября — второй. Были убиты тысячи людей. Таким образом освобождалось место для евреев, депортируемых для уничтожения из Западной Европы. После буйств карателей гетто напоминало поле битвы, в домах, на улицах лежали трупы, большинство обреченных погибло в районе Тучинки. 5 января 1942 года минский городской комиссар Вильгельм Янецке, нарушив субординацию, даже обратился к рейхсминистру Розенбергу с письмом, в котором, ссылаясь на сведения, полученные в СД, сообщал, что в ближайшее время из рейха в Минск будет направлено еще 50 тысяч евреев, и просил отменить это решение, так как в разрушенном городе их невозможно ни разместить, ни прокормить. В итоге «гуманный» Кубе добился того, чтобы транспорт с евреями из Западной Европы направляли сразу к местам уничтожения.
В сентябре 1943 года в Минском гетто, насчитывавшем в начале войны около 80 тысяч человек, осталось примерно 8 тысяч... Многочисленные карательные акции, облавы, создание концентрационных лагерей, принудительный вывоз молодежи на работы в Германию — вот «вехи» политики гауляйтера.
Проклятый «везунчик»
Во всяком подвиге всегда есть некая тайна. Вроде много книг написано, газетных и журнальных статей напечатано, фильмы сняты, как хроникально-документальные, так и художественные, спектакли поставлены, непосредственные герои и участники, свидетели и эксперты свое слово сказали. Вроде разобран подвиг до нитки, по дням, часам, минутам и даже секундам, а загадка остается. Как сошлось воедино в нужное время в одном месте столько деталей, желаний, обстоятельств и получился результат? Сотни имен и фамилий соединили война, ненависть, жажда мести, страх, предательство и прочее...
Безжалостного руководителя оккупированной, разрушенной и залитой кровью Беларуси мерзавца Кубе пытались уничтожить много раз. Сподвижники называли своего гауляйтера «везунчиком».
В числе направляемых в тыл были и оперативные разведывательно-диверсионные группы. Одной из задач, поставленных перед ними, была ликвидация гауляйтера. Операция считалась важной не только потому, что являлась актом возмездия. Требовалось показать фашистам, кто истинный хозяин на белорусской земле. Поэтому к операции было привлечено сразу несколько групп. Кроме того, в районе Минска действовали группы оперативной военной разведки разведуправления Генштаба Красной Армии. Все эти разрозненные группы, партизанские отряды и подпольщики имели свою агентуру, свои задания и цели. Но все сведения, полученные от агентуры и разведки, указывали, что Кубе имеет надежную охрану, чрезвычайно бдителен и осторожен, передвигается, постоянно меняя маршруты и время движения автомашин. Может не явиться или сильно опоздать на назначенное им же мероприятие, избегает лишний раз показываться в общественных местах.
Во второй половине февраля 1943 года оперативная группа подполковника Кирилла Орловского получила информацию о том, что гауляйтер вместе с высокопоставленными офицерами комиссариата едет на охоту в ляховичский лес. Была устроена засада и уничтожена колонна автомашин. Но Кубе там не оказалось: где-то на полпути к месту охоты он приказал шоферу развернуться и ехать домой.
Месяц спустя агент группы «Местные» — командир подразделения «корпуса самообороны» Куликовский — вызвался самостоятельно расправиться с Кубе. На вопрос начальника разведки, понимает ли он, на что идет, ответил: «Я знаю, вернуться живым мне не удастся. Но у меня свои счеты с немцами». 20 марта Куликовский, пользуясь своим служебным пропуском, проник в здание генерального комиссариата и занял место, откуда мог застрелить проходившего по коридору Кубе. Но что-то в поведении Куликовского показалось охранникам подозрительным, и они окружили его. В завязавшейся схватке Куликовский убил двух офицеров-гестаповцев и застрелился.
Некоторое время спустя сорвалась диверсия на заводе, где ремонтировались привезенные с фронта танки и который намеревался посетить Кубе. Все было подготовлено для взрыва, но Кубе не приехал. Сорвалась и попытка нападения на Кубе во время его предполагаемого визита в недавно приобретенное имение в Минской области. Вместо этого он собрался вместе со своим заместителем Кайзером на инспекционную поездку в Барановичи. Как обычно, ехать должен был в сопровождении усиленной охраны. В машину Кубе удалось заложить мину замедленного действия. Она взорвалась в Барановичах в назначенный час. Ожидаемого результата взрыв не дал. Кубе, словно предчувствуя, в самый последний момент решил остаться в Минске.
В первых числах июня 1943 года поступили данные о том, что из Минска в направлении Слуцка будет ехать группа должностных лиц. Предполагалось, что среди них может находиться и Кубе. На дороге была устроена засада. О ее результатах 2 июля 1943 года «Правда» опубликовала следующее сообщение: «Стокгольм, 1 июля (ТАСС). Гитлеровская газета «Минскер цайтунг» сообщает, что 10 июня белорусскими партизанами были убиты: немецкий «областной комиссар» Людвиг Эренлейтер, правительственный инспектор Генрих Клозе, начальник областной жандармерии обер-лейтенант Карл Калла...» В списке были и другие уничтоженные жандармы и гитлеровские «хозяйственные руководители». Но не Кубе.
В начале сентября разведчики устроили взрыв в офицерской столовой управления полиции безопасности и СД, где проходил банкет, на который в качестве почетного гостя ожидали самого Кубе. Взрыв унес 30 жизней и тяжело ранил 50 немецких офицеров. Гауляйтер на банкет не явился.
Потом агентура сообщила, что немецкими властями готовится встреча прибывающего с фронта командного состава и что среди встречающих обязательно должен быть Кубе. Оперативная группа «Местные» организовала в здании вокзала взрыв. В назначенное время он прогремел, было много убитых и раненых, но Кубе по удивительному стечению обстоятельств приехал на вокзал с опозданием.
Разрабатывались самые различные варианты расправы над ненавистным фашистским палачом. Готовили взрыв кинотеатра, куда должен наведаться гауляйтер. Устраивали засады на улицах, где проезжал его кортеж. Минировали автомобили. Несколько дней диверсанты дежурили в грузовиках на перекрестках, чтобы раздавить машину с Кубе, а если не удастся, то хотя бы задержать его автомобиль, забросать гранатами или пристрелить из пистолетов... Неудачи в покушениях можно списать на удивительное везение гауляйтера и на неразбериху и путаницу в действиях охотящихся на него. Дело в том, что существовала своеобразная конкуренция между разрозненными группами диверсантов от разных ведомств. Всем хотелось первыми выполнить задание своего руководства и послать в Москву радиограмму, что Вильгельм фон Кубе наконец-то уничтожен.
Три источника — одно задание
А самая успешная операция развивалась так. Разведчица группы «Артур» Надежда Троян получила задание искать подходы к Кубе. Для этого она, в частности, использовала агента этой же группы, бывшую прислугу гауляйтера, которая рассказала, что после нее горничной у того стала Галина Мазаник (настоящее имя — Елена). Разведка располагала данными о том, что Мазаник ранее работала в столовой, а ее муж Терлецкий — шофером автобазы НКВД (к этому времени он находился в Москве).
Надежда Троян получила задание переговорить с Еленой Мазаник. Конечно, гарантии успеха никто дать не мог. Кто знал, каковы настроения у молодой женщины из домашнего окружения Кубе? Первая встреча планировалась как ознакомительная. На ней Елена была осмотрительна. Опасаясь провокации, она уклонилась от прямого ответа на вопрос Троян, сможет ли она пойти на опасное дело. Женщины встречались еще несколько раз, но лишь на последней встрече, 18 августа 1943-го, Надежда поставила перед Еленой вопрос об участии в ликвидации Кубе... Они обсудили несколько вариантов акции. Но их планам не суждено было сбыться.
Одновременно пути к окружению Кубе искали и другие разведчики, в числе которых была Мария Осипова, бывшая сотрудница Минского юридического института. Она была связана с разведывательно-диверсионным отрядом разведуправления Генштаба Красной Армии «Дима». Оперативную работу в нем, а затем и сам отряд возглавлял майор Николай Федоров. Осипова тоже стала искать связи с Мазаник. Встречу помог организовать Николай Похлебаев, который по заданию подпольщиков работал директором кинотеатра. На встречу Елена Мазаник пришла с сестрой Валентиной Шуцкой. Мазаник не сразу поверила Осиповой. В качестве доказательства она потребовала организовать встречу ее сестры с кем-либо из командования. Такая встреча состоялась, и Елена Мазаник дала Осиповой согласие. Таким образом, она стала работать на две разведгруппы. Но и это было еще не все...
В Минск были направлены специально подготовленные для ликвидации Кубе агенты НКВД СССР — один по фамилии Хохлов, бывший артист эстрады, и второй, Виктор, немец-антифашист. Под видом офицеров полевой службы гестапо они быстро освоились и развернули деятельность по вербовке агентуры и изучению обстановки вокруг Кубе. Хохлову также удалось встретиться с Еленой Мазаник. Он отрекомендовался хорошим знакомым ее мужа и заявил, что тот просил его, Хохлова, помочь Елене перебраться в Москву.
17 сентября состоялась вторая встреча Хохлова с Мазаник, теперь уже на ее квартире. На этот раз он сообщил ей об истинной цели своего пребывания в Минске и в довольно жесткой и настойчивой форме предложил ей оказать помощь в деле ликвидации Кубе, обещая за это отправить ее к мужу в Москву. Елена, уже получившая такое задание от Троян и Осиповой, испугавшись настойчивости Хохлова, дала и ему согласие. 20 сентября при новой встрече она еще раз его подтвердила, но так и не призналась, что уже дважды получила аналогичное поручение.
Операция «Ликвидация»
Нервы Елены Мазаник были натянуты до предела: она ждала Осипову, которая должна была доставить ей мину. В отряде «Дима» мину уложили на дно корзины, сверху насыпали бруснику. Кроме того, Осиповой и сопровождавшей ее Марии Грибовской дали несколько десятков яиц и пару стаканов крупы. Дороги вокруг Минска тщательно охранялись. Осипову и Грибовскую трижды останавливали. Дважды ограничились проверкой документов, а один раз собирались проверить всю их кладь. Отделаться от полицаев удалось, лишь поделившись с ними припасами.
Осипова с нетерпением ждала Елену в условленном месте, но ни она, ни Валентина не появлялись. Тогда, положив мину в сумочку, Осипова направилась к Николаю Похлебаеву. Соблюдая осторожность, она не вернулась к себе домой. Вечером на конспиративную квартиру прибежала связная Реничка Дрозд и сообщила, что на квартире Осиповой был обыск и, возможно, ее хотят арестовать.
А в это время, как было условлено, началась эвакуация семьи Мазаник из деревни Масюковщина в партизанский отряд. Надо было спешить. Николаю Похлебаеву все-таки удалось организовать встречу Осиповой и Мазаник. Договорились, что Осипова под видом покупательницы туфель придет на квартиру Мазаник, где передаст ей мину и проинструктирует, как ею пользоваться. Сам же Похлебаев отправился в командировку в Варшаву. По возвращении, уже после ликвидации Кубе, он был арестован и погиб в застенках гестапо...
«В четверг, — вспоминала Мазаник, — во второй половине дня Мария Осипова пришла ко мне домой, как будто случайно узнав о том, что я хочу продать туфли, и сразу начала громко торговаться о цене, так громко, чтобы каждое слово было слышно соседу-полицейскому за тонкой стеной. Я требовала за туфли 200 марок, Мария предлагала сначала 100, потом 120, а в это время показывала мне, как надо заводить часовой механизм мины и как подкладывать ее между пружинами матраца, даже подложили мину в мой матрац и обе посидели, поерзали на ней, проверяя, не выпирает ли она каким-нибудь из своих углов. Но все было хорошо. И «покупательница», расплатившись за туфли, не спеша покинула квартиру... После полуночи я достала мину и в два часа поставила ее на боевой взвод: дело сделано, ровно через сутки произойдет взрыв.
Простившись с сестрой, я принялась укладывать в сумку белье, мочалку, полотенце, как делала это всегда, когда собиралась мыться в душе. Потом опустила в сумочку мину и сверху прикрыла ее расшитым носовым платком. Лишь на мгновение стало страшно: поднимут платок — и увидят!.. Но иначе мину в особняк не пронести... Надо идти!»
Проявив незаурядное мужество в сочетании с чисто женской изворотливостью, кокетством и притворством (она имитировала зубную боль, да так естественно, что сам Кубе велел адъютанту после работы отвести ее к зубному врачу), Елена сумела на какое-то время остаться одна в спальне Кубе. Гауляйтер в бодром настроении отправился на работу. С ним ушел и его адъютант Виленштейн. Фрау Кубе с младшим сыном Вилли уехала в магазин за продуктами, а двое старших, Геральд и Петер, ушли в школу.
Из воспоминаний Мазаник: «Как правильно, как хорошо поступили мы, что еще вчера вечером, у меня дома, пробовали закладывать мину между пружинами матраца. Теперь на это у меня ушло не более двух-трех минут, да еще успела и прощупать, не выступает ли она. И только тут услышала торопливые шаги в коридоре, а вслед за ними увидела перекошенное от ярости лицо офицера, застывшего в проеме дверей.
— Ты, русская свинья! — заметался немец по комнате, заглядывая под кровать, под подушку, в гардероб. — Ты как посмела сюда войти?!
— Но мне фрау велела заштопать вот эти штанишки! — постаралась я сделать обиженный вид. — Я просто искала нитки и...
— Вон! — затопал он. — Вон отсюда!
Я пулей выскочила из спальни и — вниз, в полуподвал. Надела пальто, схватила портфель с бельем и мочалкой и, громко крикнув, так, чтобы и офицер наверху услышал: «Ухожу к зубному врачу!» — захлопнула за собой входную дверь. На этот раз ни один, ни второй часовой не стали меня задерживать, и в следующую минуту ворота особняка остались позади».
Точно в назначенное время член группы Николай Фурц на грузовой автомашине с пропуском на выезд из города подъехал к зданию драматического театра. Осипова, волнуясь, прохаживалась по Центральному скверу. Время шло, а ни Елена, ни Валентина не появлялись. И вдруг она увидела почти бегущую к условленному месту Елену. Взгляды их встретились, и Елена чуть заметно кивнула. Осипова поняла все без слов. В это время подошла и Валентина. Женщины, усталые, обессиленные, направились к машине. Николай отвез их километров за пятнадцать от Минска в сторону Логойска, распрощался и повернул назад. А женщины, размахивая кошелками, зашагали дальше. К полуночи, не чувствуя под собой ног от усталости, добрались до деревни Янушковичи, где их встретили партизаны.
Кубе вернулся домой в час ночи, а через двадцать минут произошел взрыв. Гауляйтер был разорван на куски. Начался пожар. Охрана бросилась в спальню, но массивная дверь была заперта изнутри. Ее взломали. Из комнаты вырвались клубы дыма. Гестаповцы бросились разыскивать Елену Мазаник. За ее поимку была обещана большая сумма денег. В местной газете сообщались ее приметы. Но в это время Мария Борисовна Осипова, Надежда Викторовна Троян и Елена Григорьевна Мазаник уже летели на самолете в Москву. Там между Мазаник, Осиповой и Троян начались споры по поводу того, кто сыграл главную роль в акции. В конце концов, решили дать всем трем женщинам звание Героя Советского Союза, остальным участникам — ордена. Такова была воля Сталина. 29 октября 1943 года им были вручены Золотые Звезды Героев.
Загрузка...