Сразу после публикации первых отрывков в журнале «Мурзилка» в ноябре 1945-го — августе 1946 года сказка Чуковского завоевала популярность у чита-телей: в редакцию Всесоюзного радио, транслировавшего авторское чтение поэ-мы, мешками приходили детские письма. Однако в дальнейшем судьба этого текста оказалась совсем не безоблачной.
Обложка книги «Приключения Бибигона». Художник Май Митурич. 1963 год
История создания и публикации «Бибигона» - интересный пример того, как послевоенные надежды на изменения в обществе и культуре претворялись в определенные сюжеты и художественные формы и как потом эти сюжеты и формы вытеснялись публичной критикой и запретами на публикации. В эпоху оттепели, после долгого перерыва, «Бибигон» снова стал доступен читателям. С тех пор он зажил полной жизнью в советской и постсоветской литературе. Однако уже во второй половине 1950-х атмосфера и обстотельства первого появления «Бибигона» на свет стерлись из читательской памяти. Восстановим их здесь, чтобы лучше понять эту во многом загадочную поэму Чуковского.
Почему в «Бибигоне» нет ни слова о войне
Чуковский начал писать «Бибигона» в июле 1945-го. Биографы и критики неоднократно замечали, что в тексте нет ни слова о прошедшей войне — и это намеренное умолчание, конечно, с самого начала входило в замысел Чуковского. Он уже пробовал писать о войне в жанре детской сказки: в мало известной сегодня военной поэме «Одолеем Бармалея!» (1942) аллегорически изображалась битва животных под предводительством Вани Васильчикова со злодеем Бармалеем, а в финале побежденного злодея расстреливали по «всенародному приговору». В начале 1944 года партийные критики заклеймили эту сказку как «пошлую и вредную стряпню» и объявили «политически опасной» — за перенос человеческих конфликтов в животный мир. Разносная статья вышла в «Правде» и поставила на Чуковском клеймо «антинародного» поэта. Но решение не писать больше для детей о войне было вызвано не нападками критиков — за ним стояло представление о том, что может дать советская детская литература юным читателям, только-только пережившим войну.
Чуковский называл «Бибигона» «последней сказкой своей жизни», как будто точно знал, что никогда больше не обратится к жанру, прославившему его как детского поэта. Свой путь поэта-сказочника он хотел завершить произведением, которое бы полюбилось и запомнилось читателям: по многу раз редактировал и переписывал уже готовый текст, добавляя или, наоборот, сокращая эпизоды, вставляя новых персонажей, а иногда и целые главы, как будто пытаясь найти идеальную форму для воплощения своего замысла. В чем же он состоял?
Первое, на что обращает внимание читатель любого возраста, — сочетание в тексте стихов и прозы, а значит, разных интонаций и темпов речи. Но и в поэтических фрагментах «Бибигона» размеры и ритмы стиха отличаются большим разнообразием: здесь и хитрые чередования трехсложников, и четырехстопный ямб со сплошными мужскими окончаниями, и хорей, как в считалочках. Интонация текста колеблется от высокой патетики в духе «Мцыри» до считалочки или предельно коротких прозаических фраз, останавливающих полеты Бибигоновой фантазии и его резкие перемещения в пространстве.
Издательство «Советская Россия»
В «Бибигоне», как и в более ранних «Мойдодыре», «Мухе-цокотухе» и «Федо-ри-ном горе», сказка плотно вписана в быт, только здесь — впервые в творче-стве Чуковского — окружающая обстановка становится предельно конкретной и автобиографической. Действие происходит не просто в деревне или загород-ном доме, но на даче поэта в известном писательском поселке Переделкино. С Бибигоном играют не просто дети, но внуки и внучки Чуковского, а в каче-стве других персонажей выступают и другие обитатели дома: кошка, собака, домработница Федосья Ивановна… Но главное — сам рассказчик, Корней Ива-нович Чуковский, пишет о Бибигоне стихи, придумывая его историю, и одно-временно является персонажем этой истории, собеседником и соседом чудес-ного человечка.
Летом 1945 года Чуковский решил, что именно такого героя с безудержной фантазией нужно подарить настрадавшимся за время войны детям, которых — в этом не приходилось сомневаться — после Победы вряд ли ждали социальное и материальное благополучие.
Как Мюнхгаузен превратился в Бибигона
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год
Издательство «Советская Россия»
Литературная генеалогия Бибигона вырисовывается достаточно отчетливо: фантазер и хвастун, постоянно попадающий в переделки, побывал на Луне (и даже на ней родился), гордо заявляет о своем дворянском происхождении («граф Бибигон де Лилипут»), носит камзол и треуголку с пером… Все эти черты поразительно напоминают барона Мюнхгаузена — героя, о приключе-ниях которого Чуковский в 1923 году рассказал в переложении с английского книги Рудольфа Эриха Распе, а затем, в 1928-м, в обработке книги Готфрида Августа Бюргера, создавшего на основе книги Распе еще один вариант расска-зов Мюнхгаузена.
В 1920-30-е годы Мюнхгаузен был дорогим и важным для Чуковского персона-жем: в устных выступлениях и в критических статьях поэт настойчиво доказы-вал, насколько важна для формирующейся детской психологии и мировоззре-ния фантазия, как развивает она критическое мышление, чувство юмора и сло-га. Неслучайно написанную в 1929 году статью «Разговор о Мюнхгаузене» Чуковский неизменно включал во все последующие переиздания своей книги «От двух до пяти». Чтобы сделать параллель между Бибигоном и Мюнхгаузе-ном уже совершенно прозрачной, Чуковский демонстративно посадит любо-пыт-ного лилипута на свой письменный стол, где «среди книг и газет» он будет читать «Приключения барона Мюнхгаузена».
Впрочем, у Бибигона есть немало черт, указывающих на его существенное отли-чие от прототипа. В «Приключениях Мюнхгаузена» барон — главный герой и единственный рассказчик. Ни у Распе, ни у Бюргера право голоса и перо не доверены больше никому, а значит, никто не ограничивает полет мюнхгаузеновского воображения. В статье 1929 года Чуковский заметил: исто-рии Мюнхгаузена устроены так, что оценка их правдоподобия и художествен-ного мастерства находится в сфере компетенции читателя и основана на пол-ном доверии к его здравомыслию.
Бибигон обрисован иначе. Он редко говорит сам, в основном описывается рассказчиком-поэтом и, в отличие от ловкого Мюнхгаузена, не может само-стоя-тельно выбраться из передряг, в которые постоянно попадает на передел-кин-ском дачном дворе. Если Мюнхгаузен всегда остается целым и невреди-мым, то Бибигон постоянно переживает крупные встряски: как минимум четы-ре раза тонет, после битвы с драконом на целый месяц оказывается прикован к постели и едва не погибает от ран [в одной из ранних редакций сказки] .
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год
Издательство «Советская Россия»
Мир Мюнхгаузена — полный опасностей лес и большая дорога. Бибигон лишь изредка покидает пределы дачного двора. Из лоскутков ткани и обрывков бу-ма-ги ему сшили одежду, построили уютный кукольный домик, его еда не бо-ль--ше горошины, а пьет он из наперстка… Мюнхгаузеновский размах умень-шен до микроскопических размеров, а большой мир авантюрного романа сжат до дачного участка. Бибигон — это Мюнхгаузен одомашненный и приручен-ный, в буквальном смысле слова, так как он помещается на ладони.
Рассказчик неоднократно порицает Бибигона за хвастовство и самовлюблен-ность и даже в одной из первых глав всерьез предлагает своим читателям забрать у него несносного лилипута. Получается, что Чуковский-персонаж, от которого мы и узнаём о приключениях Бибигона, выполняет в сказке функ-цию здравомыслящего взрослого, который деликатно и назидательно ограни-чивает детские фантазии.
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год
Издательство «Советская Россия»
Вероятно, все эти трансформации образ Мюнхгаузена претерпел по двум при-чинам. Одомашнивая его, описывая свой дачный дом и себя самого, Чуковский развивал им же созданный миф о дедушке Корнее, поэте-патриархе, ведущем идиллическую (а на самом деле, конечно, очень трудную) жизнь в Пе-ре-дел-кино. В 1940-е годы Чуковский пытался экспериментировать с парадок-саль-ным жанром сказки — свидетельства «от первого лица». В 1944 году в Ал-ма-Ате мультипликатор Михаил Цехановский экранизировал сказку Чуковского «Теле-фон»: в этом анимационном фильме совмещены снятое на кинопленку изобра-жение Чуковского, который читает текст, словно разыгрывая реально произо-шедшие с ним события, и мультипликационные образы животных. Мир «Биби-гона» построен по схожему принципу.
Однако была и другая причина. Помня о жесткой критике, которой подверг-лись в свое время и русские переложения Распе и Бюргера, и его собственные сказочные поэмы, Чуковский хотел выстроить прочную линию обороны от пе-да-гогов-дидактиков: герой, подобный Мюнхгаузену, уже не мог получить в сказ--ке полную свободу действий, он нуждался во взрослых проводниках и посредниках.
Реабилитация фантазии
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год
Издательство «Советская Россия»
«Приключения Бибигона» могли бы с успехом стать сказкой о том, как неиз-вестно откуда взявшийся мальчик-с-пальчик был перевоспитан в доме совет-ского писателя и успешно социализировался в Советском Союзе. В первых гла-вах кажется, что Чуковский ведет свое повествование именно к такому, много-кратно опробованному в советской литературе финалу. «Я, конечно, засмеялся: „Что за вздор!“», — сообщает рассказчик о своей реакции на невероятные исто-рии Бибигона. Но постепенно к недоверию примешивается жалость («Тонень-кий он, / Словно прутик, / Маленький он / Лилипутик») и даже восторг перед Бибигоновой храбростью, и старый поэт начинает любить Бибигона, уважать его и сочувствовать ему из-за разлуки с сестрой Цинцинеллой.
От эпизода к эпизоду становится яснее, что хвастовство и непоседливость — оборотные стороны Бибигоновой смелости. А его главная история — о Луне и заточенной там Цинцинелле, коварном драконе, злом волшебнике Брунду-ляке, скрывающемся под обличьем индюка, — оказывается правдивой. В редак-ции сказки 1956 года все обитатели Переделкино видят после гибели Брунду-ля-ка, как спадает заклятье не только с мышки Цинцинеллы, но и с других лю-дей, которых индюк когда-то превратил в животных: Чуковский не пожалел красок для очевидной политической параллели с процессом реабилитации и освобождения заключенных, начавшимся после смерти Сталина.
Так рассказчик (он же скептически настроенный дедушка-поэт) проходит путь от недоверия к принятию и одобрению фантазии как важнейшего свой-ства человеческой личности. Он оправдывает и обосновывает ее не чем иным, как храбростью, ведь именно храбрость и самоотверженность стали тракто-ваться к концу войны как главные достоинства советских людей. Воспитанию храб-рости посвящали сотни и тысячи страниц педагогической периодики, учеб-ников психологии (возрожденной в рамках учебных программ как раз в сере-дине войны) и художественных книг.
Советская идеологическая конъюнктура 1945 года предоставила Чуковскому очень удобный инструмент для того, чтобы вернуть фантазии утраченные ею в предыдущие десятилетия права. Однако произошедшие уже в 1946 году идеологические сдвиги стали, в свою очередь, причиной поражения Чуков-ского в его битве с противниками фантазии.
Советская власть против Чуковского
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год
Издательство «Советская Россия»
В июле 1946 года ЦК ВЛКСМ начал кампанию по водворению «воспитательно-го» начала в детской литературе. Чуковского вызывают для очного разбора «Бибигона», не понравившегося комсомольским чиновникам. Защищать его ездил Вениамин Каверин. Через несколько дней первый секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Михайлов вынес вердикт: поэма с самого начала заслуживала самой острой критики, но никто из писателей на нее так и не решился — видимо, в си-лу приятельских отношений с Чуковским.
Знаменитое постановление ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» [Это постановление было принято 14 ав-густа 1946 года. Оно осудило деятельность журна-лов за публикацию «клеветнических» и «по-ш-лых» произведений Михаила Зощенко и Анны Ахматовой. В результате Ахматова и Зощенко были исключены из Со-юза писа-телей, а их произведения начали изыматься из книготорговых сетей и библиотек, журнал «Ленинград» был закрыт, а в журнале «Звез-да» сменилось руководство. Главным резуль-татом постановления стало усиление партий-ного контроля над всеми видами искусства и серия идеологических кампаний по уничто-жению авторов и направлений, вызывавших хоть ма-лейшее подозрение в связи с модер-низмом или культурой Запада] усугубило ситуацию. 29 августа на страницах «Правды» была напечатана статья журналиста Сергея Крушинского «Серьезные недостатки детских журналов», где «Приключения Бибигона» критиковались за примитивность, а редакция печатавшего поэму журнала «Мурзилка» — за неразборчивость. Эта статья оз-на-чала запрет на продолжение публикации в «Мурзилке» и невозможность лю--бо-го другого издания «Бибигона».
К этому моменту в «Мурзилке» была напечатана значительная часть поэмы — правда, без финала, рассказывающего о победе Бибигона и фантазии (Чуков-ский называл эту часть сказки лучшей). В авторском исполнении «Биби-гона» записали на радио, и всю первую половину 1946 года Чуковский собирал детские отклики: письма, рисунки, поделки, подарки, — чтобы устроить потом выставку в Политехническом музее.
Статья Крушинского означала крах всех этих начинаний. Сам Чуковский воспри-нял произошедшее как персональную, биографическую катастрофу: «В сущности, я всю жизнь провел за бумагой — и единственный у меня был душевный отдых: дети. Теперь меня ошельмовали перед детьми…» И он был прав: «Бибигоном» дело не кончилось, переиздания и других его детских произведений надолго приостановились.
Чуковский также был обеспокоен тем, что его читатели так и не узнали окон-чания истории отважного лилипута:
«„Бибигона“ оборвали на самом интерес-ном месте… Главное, покуда зло торжествует, сказка печатается. Но там, где начинается развязка, — ее не дали детям, утаили, лишили детей того нравст-венного удовлетво-ре-ния, какое дает им победа добра над злом».
«Приключениям Бибигона» пришлось дожидаться публикации более десяти лет: сказку напечатали в 1956 году в составе книги «Чудо-дерево». А в 60-е, когда фантазия и романтический порыв снова оказались в почете, поэма вы-дер-жала три отдельных издания. Однако в целом советская литература после-военного времени так, кажется, и не нашла ключа к этой последней сказке Чуковского.
Чуковский Корней Иванович
Произведение “Приключения Бибигона”
О приключениях крохотного лилипута, мальчика с пальчик, которого зовут Бибигон. Повествование от лица автора – то проза (коротко), то стихи. Враг Бибигона – индюк. Сказка поделена на части-приключения: Бибигон и Брундуляк (индюк), Бибигон и калоша, Бибигон и паук, Бибигон и ворона, Бибигон и пчела, Чудесный полет, Великая победа Бибигона, Конец.
Отрывок из первой части:
.И вдруг перед ним его бешеный враг,
Огромный и грозный индюк Брундуляк.
И крикнул индюк:
Брундулю! Брундулю!
Сейчас я тебя загублю, задавлю!
И всем показалось,
Что в эту минуту
Смертельная гибель
Грозит лилипуту.
Но он закричал индюку
На скаку:
Сейчас отсеку
Твою злую башку!
И, шпагой взмахнувши своей боевою,
На индюка он помчался стрелою.
И чудо свершилось: огромный индюк,
Как мокрая курица, съежился вдруг,
Попятился к лесу,
За пень зацепился
И вниз головою
В канаву свалился.
А когда наступит Новый год, я хорошенько упрячу своих крохотных друзей (Бибигона и его сестру – куклу Цинцинелу) в карман моей теплой шубы, и мы пойдем в Кремль на елку. И воображаю, как будут рады и счастливы дети, когда увидят своими глазами живого Бибигона и его веселую нарядную сестру, его шпагу, его
Треугольную шляпу и услышат его задорную речь.
Если он почувствует, что его и Цинцинелу окружают друзья, он будет рад поиграть и подурачиться с вами, а потом вскарабкается на спинку высокого кресла и до позднего вечера будет рассказывать вам о своих чудесных приключениях и подвигах: о боях с акулой Каракулой, о путешествии в страну Говорящих Цветов, о единоборстве с морским великаном Курындой и о многих других приключениях, о которых еще никто никогда ничего не слыхал.
- Эрдман Николай Робертович Произведение “Самоубийца” Действие пьесы происходит в Москве в 20-х гг. нашего века. Семен Семенович Подсекальников, безработный, ночью будит жену Марью Лукьяновну и жалуется ей на то, что...
- Эренбург Илья Григорьевич Произведение “Хулио Хуренито” Явление Хулио Хуренито народам Европы и его первому и преданнейшему ученику Эренбургу происходит 26 марта 1913 г. в кафе “Ротонда” на парижском бульваре Монпарнас,...
- Петрушевская Людмила Стефановна Произведение “Сети и ловушки” Небольшое, но весьма содержательное произведение Людмилы Петрушевской Сети и ловушки. Монолог ведется от лица женщины, которая вспоминает свою молодость: Когда мне было двадцать...
- Пушкин Александр Сергеевич Произведение “Пир во время чумы” Из вильсоновой трагедии: The City of the Plague) Улица. Накрытый стол. Несколько пирующих мужчин и женщин Молодой человек предлагает вспомнить умершего Джаксона....
- Мамлеев Юрий Витальевич Произведение “Шатуны” Шестидесятые годы. Один из главных героев – Федор Соннов, доехав на электричке до какой-то подмосковной станции, шатается по улицам городка. Встретив незнакомого молодого человека, Федор...
- Толстой Лев Николаевич Произведение “Холстомер” На заре с барского конного двора выгоняют на луг лошадей. Из всего табуна выделяется серьезным, задумчивым видом старый пегий мерин. Он не выказывает нетерпения, как...
- Лион Фейхтвангер Произведение “Семья Опперман” В ноябре 1932 г. Густаву Опперману исполняется пятьдесят лет. Он старший владелец фирмы, занимающейся производством мебели, обладатель солидного текущего счета в банке и красивого особняка...
- Шкловский Виктор Борисович Произведение “Сентиментальное путешествие” Перед революцией автор работал инструктором запасного броневого батальона. В феврале семнадцатого года он со своим батальоном прибыл к Таврическому дворцу. Революция избавила его, как...
- Курт Воннегут Произведение “Бойня номер пять, или Крестовый поход детей” “Почти все это произошло на самом деле”. Такой фразой начинается роман, который, как явствует из авторского предуведомления, “отчасти написан в...
- Чехов Антон Павлович Произведение “Спать хочется” Ночь. Нянька Варька, девочка лет 13, качает колыбель и чуть слышно поет колыбельную. Ребенок плачет и не засыпает, Варьке хочется спать, но если она...
- Уэллс Герберт Джордж Произведение “Каникулы мистера Ледбеттера” В произведении “Каникулы мистера Ледбеттера” Гербета Уэллса рассказывается о необычном приключении, произошедшим с тихим приходским священником. Повествование ведется от лица автора, который является...
- Ильф и Петров Произведение “Двенадцать стульев” В страстную пятницу 15 апреля 1927 г. в городе N умирает теща Ипполита Матвеевича Воробьянинова, бывшего предводителя дворянства. Перед смертью она сообщает ему, что...
- Чернышевский Николай Гаврилович Произведение “Пролог” В начале весны 1857 г. супруги Волгины прогуливаются по Владимирской площади в Петербурге. Двадцатидевятилетний журналист Алексей Иванович Волгин некрасив, неловок и кажется флегматиком. Жена его,...
- Уоррен Роберт Пенн Произведение “Вся королевская рать” События этого романа разворачиваются в двадцатые-тридцатые годы нашего века в Соединенных Штатах Америки. Повествование ведется от лица Джека Бердена. Берден родился в зажиточной...
- Лермонтов Михаил Юрьевич Произведение “Восточная повесть” С космической высоты обозревает дикий и чудный мир центрального Кавказа: как грань алмаза, сверкает Казбек, львицей прыгает Терек, змеею вьется теснина Дарьяла – и...
- Трифонов Юрий Валентинович Произведение “Дом на набережной” Действие происходит в Москве и развертывается в нескольких временных планах: середина 1930-х, вторая половина 1940-х, начало 1970-х гг. Научный работник, литературовед Вадим Александрович...
- Паустовский Константин Георгиевич Произведение “Кот ворюга” Мы пришли в отчаяние. Мы не знали, как поймать этого рыжего кота. Он обворовывал нас каждую ночь. Он так ловко прятался, что никто из...Балтер Борис Исаакович Произведение “До свидания, мальчики” В ту весну мы кончали девятый класс. У каждого из нас были планы на будущее. Я (Володя Белов), например, собирался стать геологом. Саша...
Герой сказки «Бибигон» – это сказочный лилипут. Он добрый, хотя немного и хвастливый. Рассказ ведется от первого лица - автор живет на даче, а вместе с ним и маленький человечек. Прочтите о веселых приключениях Бибигона вместе со своими детками.
Сказка Приключения Бибигона скачать:
Сказка Приключения Бибигона читать
Приключение первое: Бибигон и Брундуляк
Я живу на даче в Переделкине. Это недалеко от Москвы. Вместе со мною живёт крохотный лилипут, мальчик с пальчик, которого зовут Бибигон. Откуда он пришёл, я не знаю. Он говорит, будто он свалился с Луны, но мы не слишком-то ему верим. И я, и мои внучки Тата и Лена - все очень любим его. Да и как же, скажите, его не любить!
Тоненький он,
Словно прутик,
Маленький он
Лилипутик.
Ростом, бедняга, не выше
Вот этакой маленькой мыши.
И каждая может ворона
Шутя погубить Бибигона.
А он, поглядите, какой боевой:
Бесстрашно и дерзко бросается в бой.
Со всеми врагами
Готов он сразиться
И никогда
Никого не боится.
Он весел и ловок,
Он мал, да удал,
Другого такого
Я век не видал.
Глядите: он скачет верхом на утёнке
С моим молодым петухом вперегонки.
И вдруг перед ним его бешеный враг,
Огромный и грозный индюк Брундуляк.
Зафыркал индюк, запыхтел он ужасно
И нос у него стал от ярости красный.
И крикнул индюк: - Брундулю! Брундулю!
Сейчас я тебя загублю, задавлю!
И всем показалось,
Что в эту минуту
Смертельная гибель
Грозит лилипуту.
Но он закричал индюку
На скаку:
Сейчас отсеку
Твою злую башку!
И, шпагой взмахнувши своей боевою,
На индюка он помчался стрелою.
И чудо свершилось: огромный индюк,
Как мокрая курица, съёжился вдруг,
Попятился к лесу, за пень зацепился
И вниз головою в канаву свалился.
И все закричали:
Да здравствует он,
Могучий и храбрый
Боец Бибигон!
Но прошло всего несколько дней, Брундуляк снова появился у нас во дворе - надутый, сердитый и злой. Страшно было глядеть на него. Он такой огромный и сильный. Неужели он убьёт Бибигона? Увидев его, Бибигон быстро вскарабкался ко мне на плечо и сказал:
Вон погляди: стоит индюк
И смотрит яростно вокруг.
Но ты не верь своим глазам,-
Он не индюк. На землю к нам
Сюда спустился он тайком
И притворился индюком.
Он злой колдун, он чародей!
Он может превращать людей
В мышей, в лягушек, в пауков,
И в ящериц, и в червяков!
Да нет,- сказал я.- Он совсем не колдун. Он самый обыкновенный индюк!
Бибигон покачал головой:
Нет, он колдун! Подобно мне,
И он родился на Луне.
Да, на Луне, и много лет
За мною рыщет он вослед.
И хочет превратить меня
В букашку или в муравья.
Но нет, коварный Брундуляк!
Со мной не справишься никак!
Я шпагой доблестной моей
Всех заколдованных людей
От злой погибели спасу
И голову тебе снесу!
Вот какой он добрый и бесстрашный - маленький мой Бибигон!
Приключение второе: Бибигон и калоша
О, если б вы знали, какой он сорванец и проказник!
Увидел сегодня калошу мою
И потащил её прямо к ручью.
И прыгнул в неё, и поёт:
"Вперёд, моя лодка, вперёд!"
А того не заметил герой,
Что калоша была с дырой:
Только пустился он в путь,
Как уже начал тонуть.
Кричит он, и плачет, и стонет,
А калоша всё тонет и тонет.
Холодный и бледный
Лежит он на дне.
Его треуголка
Плывёт по волне.
Но кто это хрюкает там у ручья?
Это любимая наша свинья!
Схватила она человечка
И к нам принесла на крылечко.
И внучки мои чуть с ума не сошли,
Когда беглеца увидали вдали:
Это он, это он,
Целуют его и ласкают его,
Как будто родного сынка своего,
И, уложив на кровать,
Начинают ему напевать:
"Баюшки-бай,
Спи-засыпай,
Бибигон!"
А он, как ни в чём не бывало,
Вдруг сбросил с себя одеяло
И, лихо вскочив на комод,
Хвастливую песню поёт:
"Я знаменитый капитан,
И мне не страшен ураган!
Вчера я был в Австралии,
И возле мыса Барнаул
Убил четырнадцать акул!"
Ну что поделаешь с таким хвастунишкой! Я хотел сказать ему, что хвастаться стыдно, но он в ту же минуту умчался во двор - к новым приключениям и шалостям.
Приключение третье: Бибигон и паук
Ни минуты не посидит он на месте,
То побежит за петухом,
И сядет на него верхом.
То с лягушатами в саду
Весь день играет в чехарду.
То сбегает на огород,
Гороху мелкого нарвёт
И ну стрелять исподтишка
В громаднейшего паука.
Паук молчал, паук терпел,
Но наконец рассвирепел,
И вот под самый потолок
Он Бибигона уволок.
И паутиною своей
Так обмотал его, злодей,
Что тот на ниточке повис,
Как муха, головою вниз.
Кричит и рвётся
И в паутине бьётся он.
И прямо в миску с молоком
Летит оттуда кувырком.
Беда! Беда! Спасенья нет!
Погибнет он во цвете лет!
Но тут из тёмного угла
Большая жаба подползла
И лапу подала ему,
Как будто брату своему.
И засмеялся Бибигон,
И в тот же миг умчался он
В соседний двор на сеновал
И там весь вечер танцевал
С какой-то крысою седой
И воробьихой молодой.
А после ужина ушёл
Играть с мышатами в футбол
И, воротившись на заре,
Заснул в собачьей конуре.
Приключение четвертое: Бибигон и ворона
Бибигон был очень добрый, как я вам уже говорил. Он увидел, как злая ворона поймала маленького гусёнка и хотела тащить его к себе в гнездо. Бибигон схватил камень и бросил в ворону. Ворона испугалась, кинула гусёнка и улетела. Гусёнок остался живой.
Но прошло три дня -
И спустилася ворона
С вышины,
И схватила Бибигона
За штаны.
Он без боя не сдаётся,
И брыкается, и рвётся
Но из чёрного
Вороньего
Не уйдёт он,
Не спасётся
А в гнезде -
Гляди, какие
Безобразные и злые
Восемнадцать воронят,
Как разбойники лихие,
Погубить его хотят.
Восемнадцать воронят
На несчастного глядят,
Ухмыляются, а сами
Знай, долбят его носами!
И вдруг раздался
Громкий крик:
И рад, и счастлив Брундуляк:
Теперь-то, глупый забияка,
Уж не спасёшься ты никак!
Но в эту самую минуту
Взбежала Лена на порог
И прямо в руки лилипуту
Какой-то бросила цветок.
То - лилия!
Спасибо Лене
За этот дивный парашют!-
И прямо к Лене на колени
Отважно прыгнул лилипут.
Но сейчас же соскочил с её колен и как ни в чём не бывало умчался со двора к своим друзьям. А друзей у него много везде - и в поле, и на болоте, и в лесу, и в саду. Все любят смельчака Бибигона: ёжики, кролики, синицы, лягушки.
Вчера две маленькие белки
Весь день играли с ним в горелки
И танцевали без конца
На именинах у скворца.
А нынче он, как будто в танке,
Помчался по двору в жестянке
И бросился в неравный бой
С моею курицей рябой.
А что же Брундуляк? Брундуляк затевает недоброе. Он стоит вон тут, неподалёку, под деревом и думает, как бы погубить Бибигона. Должно быть, он и в самом деле колдун.
Да! Он колдун! Он волшебник!- говорит Бибигон и указывает на лохматого пса, пробегающего в эту минуту по улице:
Вон погляди: бежит Барбос.
Ты думаешь, что это пёс?
Нет, это - старый Агафон,
Наш деревенский почтальон.
Ещё недавно в каждый дом
С газетою или с письмом
Он приходил, но как-то раз
Колдун сказал: "Кара-барас".
И вдруг - о чудо!- в тот же миг
Барбосом сделался старик.
Бедняжка Агафон,- говорю я со вздохом.- Я хорошо его помню. У него были такие большие усы! А Бибигон сидит у меня на плече и указывает на соседнюю дачу:
Вон погляди, стоит Федот
И жабу гонит от ворот,
А между тем ещё весной
Она была его женой.
Но почему же ты не боишься злодея?- спрашивает Бибигона моя внучка.- Ведь он может заколдовать и тебя. - А потому я не боюсь, что я смелый!- отвечает Бибигон и смеётся.- Смелому никакие колдуны не страшны!
Приключение пятое: Бибигон и пчела
Конечно, это не нравится мне. Я терпеть не могу хвастунов. Но как мне объяснить ему, что хвастаться стыдно? Впрочем, на днях случилось такое событие, которое должно хорошо проучить хвастунишку:
Сидел у меня на столе Бибигон,
И силой и храбростью хвастался он:
Ну мне ли
Бояться зверей!
Я всякого зверя
Сильней и храбрей!
Дрожит предо мной
Косолапый медведь.
Куда же медведю
Меня одолеть!
Ещё не родился
Такой крокодил,
Который бы в битве
Меня победил!
Вот этой рукою
Свирепому льву
Косматую голову
Я оторву!
Но тут прилетела
Мохнатая пчёлка...
Спасите!- вскричал он.
Беда! Караул!-
Как от лютого волка,
В чернильницу
Весь с головою нырнул.
Спасибо, старуха Федосья
Схватила его за волосья.
Был бы бедняге капут -
Прощай навсегда лилипут!
Но если б вы знали,
Какой безобразный,
Дрожащий, и мокрый,
И жалкий, и грязный,
Всклокоченный, еле живой,
Предстал он тогда предо мной!
Мы схватили его
И бегом на квартиру
К самому старику Мойдодыру.
Целый день Мойдодыр его чистил и мыл,
Но не смыл он, не смыл этих чёрных чернил!
Впрочем, внучки мои не горюют,
Бибигона, как прежде, целуют.
Ну что ж,- говорят,- ничего!
Мы и чёрного любим его!
И нам он, пожалуй, дороже
Теперь, когда он чернокожий,
На милого негра похожий.
Да и он не унывает,
На крылечко выбегает
И толкует детворе,
Что гуляет во дворе:
По Кавказу я скитался,
В Чёрном море искупался,
Море Чёрное - черно,
Всё чернилами полно!
Искупался я - и разом
Стал, как уголь, черномазым,
Так что даже на Луне
Позавидовали мне.
Почему ты говоришь о Луне, Бибигон?- спросили у него мои внучки. - Потому что Луна - моя родина. Внучки засмеялись: - Что за вздор! Он посмотрел на них и гордо сказал:
Да, я родился на Луне,
Сюда свалился я во сне.
Меня на родине зовут
Граф Бибигон де Лилипут.
О, если б мог вернуться я
В мои родимые края!
А зачем тебе лететь на Луну?- спросили у него Тата и Лена. Он долго молчал, а потом указал на Луну и вздохнул:
Там, на Луне, моя сестра!
Она прекрасна и добра.
Какое счастье было мне
Резвиться с нею на Луне!
Там у неё чудесный сад,
Где звёзды, словно виноград,
Такими гроздьями висят,
Что поневоле на ходу
Нет-нет, да и сорвёшь звезду.
О, если б мог я поскорей
На небеса вернуться к ней,
И с ней по Млечному Пути,
Как будто по полю, пойти.
И погулять в её саду,
Срывая звёзды на ходу,
И, взявшись за руки, вдвоём,
Слететь на Землю, в этот дом,
К вам, в Переделкино, сюда,
И здесь остаться навсегда!
Неужели это правда?- воскликнул я.- Неужели у тебя там, на Луне, осталась родная сестра? Он вздохнул ещё печальнее и тихо сказал:
Моя родная Цинцинела
Сидит и плачет на Луне.
Уже давно она хотела
На Землю прилететь ко мне.
Но стережёт её ужасный
И отвратительный дракон,
И пленницы своей несчастной
На землю не отпустит он.
Но час придёт: рукою смелой
Врагу я голову снесу!
Мою родную Цинцинелу
Я от чудовища спасу.
Приключение шестое: Чудесный полет
Признаться, я не поверил ему и даже посмеялся над ним. Но прошло несколько дней, и вот недавно, седьмого июня, с Бибигоном случилось такое событие:
Сидел Бибигон
Под большим лопухом
И спорил о чём-то
С моим петухом.
Как вдруг
Залетела
В наш сад стрекоза
И мигом попалась
Ему на глаза.
И он закричал: - Это мой самолёт!
Сейчас я отправлюсь в большой перелёт.
Из Африки
Я полечу к Парагваю,
Потом на любимой Луне побываю.
Я вам привезу!-
И он на лету оседлал стрекозу!
Глядите! Глядите!
Летит он над ёлкой
И весело машет своей треуголкой!
Прощайте,- кричит он,-
В открытом бою
Я злого дракона,
Как муху, убью!
И мы закричали:
Куда ты? Постой!-
Но нам только эхо
Ответило "ой!".
И нет Бибигона!
Пропал он, исчез!
Как будто растаял
Средь синих небес!
И домик его остаётся пустой -
Игрушечный домик, уютный такой,-
Который своими руками
Ему мастерили мы сами:
С игрушечной ванной, с картонной плитой...
Неужто навеки он будет пустой?
Теперь в этом домике кукла Аглая,
Но кукла Аглая - она не живая!
Она не живая, в ней сердце не бьётся,
Она не поёт, не шалит, не смеётся!
А наш Бибигуля, хоть он озорной,
Но он - человечек, живой он, живой.
И в небо глядят безутешные внучки,
И, за слезою роняя слезу,
Всё ждут, не увидят ли там, возле тучки,
Летящую к ним стрекозу.
И встала Луна над кустами сирени,
И Тата печально шепнула Елене:
Взгляни-ка, иль это мерещится мне?
Как будто он там, на Луне!
Он там, на Луне! Он туда воротился
И с нашей Землёю навеки простился!
И долго бедняжки стоят у крыльца
И смотрят, и смотрят в бинокли,
И катятся слезы у них без конца,
От слез их бинокли промокли.
Вдруг видят -
Полосатая
Кибиточка
В кибиточке рогатая
Улиточка сидит.
Везут её проворные
Усатые жуки
И чёрные-пречёрные
Ночные мотыльки.
Кузнечики зелёные
Идут за нею в ряд
И в трубы золочёные
Без умолку трубят.
Катит-катит кибиточка,
И прямо на крыльцо
Весёлая улиточка
Бросает письмецо.
В тревоге и в печали
Когда же прочитали,
Забыли все печали
И стали хохотать.
Всего четыре строчки
На липовом листочке
Нам пишет Бибигон:
"Вчера за чёрной тучею
Моей рукой могучею
Сражён и побеждён
Дракон Каракакон!
Отпраздновать победу
Я к вам приеду в среду.
Примите мой поклон!
Ваш верный БИБИГОН".
И счастливы внучки:
Мы будем опять
Его умывать, одевать, баловать!
Он жив и здоров,
Он вернётся сюда,
И мы не расстанемся с ним никогда!
Желанного гостя мы радостно ждём!
И моем и чистим игрушечный дом.
В игрушечном доме - покой и уют.
Как весело тут заживёт лилипут.
Старуха Федосья из белой муки
Ему, Бибигону, печёт пирожки.
А Тата и Лена взялись за иголку
И новую сшили ему треуголку.
Скорее, скорее вернулся бы он,
Маленький наш Бибигон!
Из разноцветных своих лоскутков,
Оранжевых, синих и красных,
Немало они ему сшили обнов -
Нарядных жилетов, красивых штанов,
Плащей и камзолов атласных!
О, только б вернулся сюда Бибигон!
Каким разоденется щеголем он!
Но он не вернулся,
И нет Бибигона!
Быть может,
Его проглотила ворона?
А может быть, он
Захлебнулся в воде,
В каком-нибудь озере
Или пруде?
Быть может, за дерево
Он зацепился,
Упал с самолёта
И насмерть разбился?
Но вот как-то раз
Мы стоим под дождём
И ждём Бибигона,
И ждём его, ждём...
Глядь, а он на одуванчике,
Как на маленьком диванчике,
Развалился и сидит
И с каким-то незнакомым
Длинноногим насекомым
Разговаривает.
От радости внучки мои завизжали
И вперегонки к нему побежали:
Где же ты был-пропадал?
С кем ты в пути воевал?
Скажи, отчего ты такой
Бледный, усталый, худой?
Может быть, ты нездоров?
Не позвать ли к тебе докторов?-
И долго они целовали его,
Ласкали его, согревали его,
А потом прошептали несмело:
Но где же твоя Цинцинела?
Моя Цинцинела!- сказал Бибигон,
И, тяжко вздыхая, нахмурился он.-
Она прилетела сегодня со мной,
Но спряталась, бедная, в чаще лесной,
И рада бы встретиться с вами она,
Да злого боится она колдуна:
Жесток и коварен седой чародей,
И горькое горе готовит он ей.
Но нет, не поможет ему колдовство.
Я, словно гроза, налечу на него,
И над лукавой его головой
Опять засверкает мой меч боевой!
И вновь Бибигон улыбнулся устало...
Но молния вдруг в облаках заблистала.
Скорее домой!
Мы бежим под дождем
И Бибигона
С собою несём!
Ну, вот мы и дома!
И мёдом, и чаем
Усталого путника
Мы угощаем!
И он засмеялся:
Что к вам воротился назад:
Милую вашу семью
Я как родную люблю.
Но сейчас я смертельно устал,
С лютым недругом я воевал,
И мне бы хотелось чуть-чуть
Тут у окна отдохнуть.
Уж очень он зол и силён,
Этот проклятый дракон!
И, повалившись на стул,
Он сладко зевнул
И заснул.
Тише! Пускай отоспится!
Будить его нам не годится!
Про все свои подвиги нам
Завтра расскажет он сам.
Приключение седьмое: Великая победа Бибигона
На следующий день Бибигон привёл Цинцинелу к нам. Цинцинела, крохотная девочка, похожая на розовую куклу, приветливо сказала нам, здравствуйте и, схватив Бибигона за руку, прыгнула из окна прямо в сад. Такая смелая, отчаянная девочка! В саду ей понравилось всё - и цветы, и бабочки, и белки, и скворцы, и еловые шишки, и даже быстрые смешные головастики, что так весело резвятся в тёплой лужице. Бибигон не отходил от сестры ни на шаг. Целый день они бегали по саду, и пели песни, и звонко смеялись. Но вдруг Цинцинела вскрикнула - и вся в слезах прибежала ко мне: она увидела вдали, у забора, своего врага Брундуляка.
Какой он страшный!- повторяла она.- Какие у него ужасные глаза! Спасите, спасите меня от него! Он хочет меня погубить! - Не плачь, Цинцинела,- сказал Бибигон.- Я не дам тебя в обиду никому. Сегодня же расправлюсь со злодеем! И Бибигон стал точить свою саблю, потом зарядил пистолеты, вскочил на утёнка и запел:
Да, за любимую сестру
Я с наслаждением умру!
И вот уж он летит в атаку
Навстречу злому Брундуляку:
Умри, проклятый чародей,
От шпаги доблестной моей!
Но засмеялся Брундуляк
И говорит герою так:
Ох, берегитесь,
Милый витязь,
Не то сейчас же превратитесь
В букашку, или в червяка,
Или в навозного жука!
Ведь никому несдобровать,
Когда начну я колдовать!
И он надулся, словно шар,
И запыхтел, как самовар.
И десять раз, и двадцать раз
Он говорил: "Кара-барас!"
Но, в червяка не превращён,
Стоит, как прежде, Бибигон.
И разъярился Брундуляк:
Так погоди же ты, смельчак!
И вновь, и сызнова, и снова
Волшебное твердит он слово,-
И пятьдесят, и шестьдесят,
И восемьдесят раз подряд.
И двести раз, и триста раз
Он говорит: "Кара-барас!"
Но Бибигон стоит пред ним,
Как прежде,- цел и невредим.
Увидел Брундуляк, что ему не заколдовать смельчака, заморгал трусливыми глазёнками, задрожал, залопотал и захныкал:
Не губи ты меня!
Не руби ты меня!
Отпусти ты меня!
И прости ты меня!
Но Бибигон засмеялся
Пощады тебе,
Ненавистному, нет!
Сейчас предо мной
И скулишь, и юлишь ты,
А завтра меня
В червяка превратишь ты!-
И острую шпагу в него он вонзил,
И в самое сердце его поразил.
И рухнул индюк. И от жирного тела
В далёкий бурьян голова отлетела.
А тело скатилося в тёмный овраг,
И сгинул навеки злодей Брундуляк.
И все засмеялись, запели, обрадовались. И все сбежались к моему балкону: и мальчики и девочки, и старики и старухи, и все они громко кричат:
Да здравствует бесстрашный герой Бибигон! Слава ему и его милой сестре Цинцинеле!
И вот, как король, величаво
Выходит он к ним на балкон,
Кивает им влево и вправо
И всем улыбается он.
Камзол из зелёного шёлка
Обшит у него серебром,
В руке у него треуголка
С чудесным павлиньим пером.
И, алым сверкая нарядом,
Мила, весела и добра,-
Стоит, улыбается рядом
Его молодая сестра.
Цинцинела поселилась у нас, вместе с братом, в игрушечном домике, и, конечно, мы все постараемся, чтобы ей жилось хорошо и привольно. Я купил для них обоих, для Бибигона и его сестры, чудесные книжки с картинками, и когда идёт дождь или снег, оба читают их целыми днями, быстро бегая по каждой странице - от одной буквы к букве, от одной строки к строке. А когда наступит Новый год, я хорошенько упрячу своих крочечных друзей в карман моей тёплой шубы, и мы пойдём в Кремль на ёлку. И воображаю, как будут рады и счастливы дети, когда увидят своими глазами живого Бибигона и его весёлую нарядную сестру, его шпагу, его треугольную шляпу и услышат его задорную речь.
«Приключе́ния Бибиго́на» - детская сказка в стихах и прозе Корнея Чуковского . Последняя из детских сказок писателя, она пришлась на трудный период его жизни: впервые она была опубликована (не до конца) в журнале «Мурзилка » в 1945-46 гг., однако подверглась резкой идеологической критике и несколько лет не переиздавалась.
История
«Приключения Бибигона» начали печататься под названием «Бибигон: самая волшебная сказка» в журнале «Мурзилка», с рисунками Владимира Конашевича . Сказка выходила частями с №11 за 1945 год по №7 за 1946 год , однако затем публикация была прервана. Расстроенный этим, Чуковский 9 октября писал дочери : «“Бибигона” в “Мурзилке” больше не будет: окончание (лучшая часть сказки) выброшено». В дневнике он записал: «“Бибигона”» оборвали на самом интересном месте. Главное, покуда зло торжествует, сказка печатается. Но там, где начинается развязка, - её не дали детям, утаили, лишили детей того нравственного удовлетворения, какое дает им победа добра над злом» .
Усиление идеологической цензуры было связано с публикацией доклада А. А. Жданова «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» и Постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года с тем же заглавием. 29 августа 1946 года в «Правде » появилась статья С. Крушинского «Серьезные недостатки детских журналов», мишенью нападок которой стала как раз сказка «Приключения Бибигона» :
Нельзя допустить, чтобы под видом сказки в детский журнал досужие сочинители тащили явный бред. С подобным бредом под видом сказки выступает в детском журнале «Мурзилка» писатель Корней Чуковский… Нелепые и вздорные происшествия следуют одно за другим… Дурная проза чередуется с дурными стихами. ...Натурализм, примитивизм. В «сказке» нет фантазии, а есть только одни выкрутасы. Чернильница у писателя большая, а редакция журнала «Мурзилка» неразборчива. |
Сюжет
Главный герой сказки - «крохотный лилипут , мальчик с пальчик , которого зовут Бибигон »; сам он говорит, что «свалился с Луны». Бибигон живёт у писателя на даче в Переделкино . Главный враг мальчика - «огромный и грозный» индюк Брундуляк, которого Бибигон считает не индюком, а злым чародеем, который может превращать людей в мышей, лягушек, пауков и пр.
Бибигон нередко попадает в различные переделки: он плывет в калоше по ручью, однако калоша оказывается с дыркой и мальчик тонет, его спасает свинья; в другой раз Бибигона обматывает паутиной и утаскивает паук, но жаба выручает его; ворона уносит Бибигона к себе в гнездо, и тому приходится спрыгивать с дерева на цветке-парашюте; испугавшись пчелы, Бибигон падает в чернильницу.
Однажды Бибигон садится на стрекозу и летит на Луну, где живёт его сестра Цинцинела, которую стережёт «ужасный и отвратительный дракон». Победив дракона, Бибигон и Цинцинела возвращаются на Землю, где Бибигон вступает в бой с Брундуляком, которому вонзает шпагу прямо в сердце и отрубает голову.
Бибигон и Цинцинела поселяются в игрушечном домике, а на Новый год писатель относит их посмотреть вместе с ребятами праздничную ёлку в Кремле .
Экранизации
Примечания
Ссылки
Произведения Корнея Чуковского | |
---|---|
Чуковский, Корней Иванович | |
Сказки | |
Персонажи | |
Повести |
Солнечная Серебряный герб |
Критика и публицистика |
От Чехова до наших дней Принципы художественного перевода Искусство перевода |
Сразу после публикации первых отрывков в журнале «Мурзилка» в ноябре 1945-го — августе 1946 года сказка Чуковского завоевала популярность у чита-телей: в редакцию Всесоюзного радио, транслировавшего авторское чтение поэ-мы, мешками приходили детские письма. Однако в дальнейшем судьба этого текста оказалась совсем не безоблачной.
История создания и публикации «Бибигона» — интересный пример того, как послевоенные надежды на изменения в обществе и культуре претворялись в определенные сюжеты и художественные формы и как потом эти сюжеты и формы вытеснялись публичной критикой и запретами на публикации. В эпоху оттепели, после долгого перерыва, «Бибигон» снова стал доступен читате-лям. С тех пор он зажил полной жизнью в советской и постсоветской лите-ратуре. В период с 2000-го по 2010-е сказка переиздавалась по неско-ль-ку раз в год, в честь главного героя поэмы назвали детский телеканал, в 2009-2010 годах Бибигон стал одним из ведущих программы «Спокойной ночи, малыши!». Однако уже во второй половине 1950-х атмосфера и об-стоя-тель-ства первого появления «Бибигона» на свет стерлись из читатель-ской памя-ти. Восстановим их здесь, чтобы лучше понять эту во многом зага-дочную поэму Чуковского.
Почему в «Бибигоне» нет ни слова о войне
Обложка книги «Приключения Бибигона». Художник Май Митурич. 1963 годЧуковский начал писать «Бибигона» в июле 1945-го. Биографы и критики неоднократно замечали, что в тексте нет ни слова о прошедшей войне — и это намеренное умолчание, конечно, с самого начала входило в замысел Чуков-ского. Он уже пробовал писать о войне в жанре детской сказки: в мало изве-стной сегодня военной поэме «Одолеем Бармалея!» (1942) аллегорически изображалась битва животных под предводительством Вани Васильчикова со злодеем Бармалеем, а в финале побежденного злодея расстреливали по «все-народному приговору». В начале 1944 года партийные критики заклеймили эту сказку как «пошлую и вредную стряпню» и объявили «политически опас-ной» — за перенос челове-ческих конфликтов в животный мир. Разносная статья вышла в «Правде» и по-ста-вила на Чуковском клеймо «антинародного» поэта. Но решение не писать больше для детей о войне было вызвано не напад-ками критиков — за ним сто-яло представление о том, что может дать советская детская литература юным читателям, только-только пережившим войну.
Чуковский называл «Бибигона» «последней сказкой своей жизни», как будто точно знал, что никогда больше не обратится к жанру, прославившему его как детского поэта. Свой путь поэта-сказочника он хотел завершить произведени-ем, которое бы полюбилось и запомнилось читателям: по многу раз редактиро-вал и переписывал уже готовый текст, добавляя или, наоборот, сокращая эпи-зо-ды, вставляя новых персонажей, а иногда и целые главы, как будто пытаясь найти идеальную форму для воплощения своего замысла. В чем же он состоял?
Первое, на что обращает внимание читатель любого возраста, — сочетание в тексте стихов и прозы, а значит, разных интонаций и темпов речи. Но и в по-э-ти-ческих фрагментах «Бибигона» размеры и ритмы стиха отличаются боль-шим разнообразием: здесь и хитрые чередования трехсложников, и четырех-стопный ямб со сплошными мужскими окончаниями, и хорей, как в считалоч-ках. Интонация текста колеблется от высокой патетики в духе «Мцыри» до счи---талочки или предельно коротких прозаических фраз, останавливающих полеты Бибигоновой фантазии и его резкие перемещения в пространстве.
Издательство «Советская Россия»
В «Бибигоне», как и в более ранних «Мойдодыре», «Мухе-цокотухе» и «Федо-ри-ном горе», сказка плотно вписана в быт, только здесь — впервые в творче-стве Чуковского — окружающая обстановка становится предельно конкретной и автобиографической. Действие происходит не просто в деревне или загород-ном доме, но на даче поэта в известном писательском поселке Переделкино. С Бибигоном играют не просто дети, но внуки и внучки Чуковского, а в каче-стве других персонажей выступают и другие обитатели дома: кошка, собака, домработница Федосья Ивановна… Но главное — сам рассказчик, Корней Ива-нович Чуковский, пишет о Бибигоне стихи, придумывая его историю, и одно-временно является персонажем этой истории, собеседником и соседом чудес-ного человечка.
Летом 1945 года Чуковский решил, что именно такого героя с безудержной фантазией нужно подарить настрадавшимся за время войны детям, которых — в этом не приходилось сомневаться — после Победы вряд ли ждали социальное и материальное благополучие.
Как Мюнхгаузен превратился в Бибигона
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год Издательство «Советская Россия»Литературная генеалогия Бибигона вырисовывается достаточно отчетливо: фантазер и хвастун, постоянно попадающий в переделки, побывал на Луне (и даже на ней родился), гордо заявляет о своем дворянском происхождении («граф Бибигон де Лилипут»), носит камзол и треуголку с пером… Все эти черты поразительно напоминают барона Мюнхгаузена — героя, о приключе-ниях которого Чуковский в 1923 году рассказал в переложении с английского книги Рудольфа Эриха Распе , а затем, в 1928-м, в обработке книги Готфрида Августа Бюргера, создавшего на основе книги Распе еще один вариант расска-зов Мюнхгаузена.
В 1920-30-е годы Мюнхгаузен был дорогим и важным для Чуковского персона-жем: в устных выступлениях и в критических статьях поэт настойчиво доказы-вал, насколько важна для формирующейся детской психологии и мировоззре-ния фантазия, как развивает она критическое мышление, чувство юмора и сло-га. Неслучайно написанную в 1929 году статью «Разговор о Мюнхгаузене» Чуковский неизменно включал во все последующие переиздания своей книги «От двух до пяти ». Чтобы сделать параллель между Бибигоном и Мюнхгаузе-ном уже совершенно прозрачной, Чуковский демонстративно посадит любо-пыт-ного лилипута на свой письменный стол, где «среди книг и газет» он будет читать «Приключения барона Мюнхгаузена».
Впрочем, у Бибигона есть немало черт, указывающих на его существенное отли-чие от прототипа. В «Приключениях Мюнхгаузена» барон — главный герой и единственный рассказчик. Ни у Распе, ни у Бюргера право голоса и перо не доверены больше никому, а значит, никто не ограничивает полет мюнхгаузеновского воображения. В статье 1929 года Чуковский заметил: исто-рии Мюнхгаузена устроены так, что оценка их правдоподобия и художествен-ного мастерства находится в сфере компетенции читателя и основана на пол-ном доверии к его здравомыслию.
Бибигон обрисован иначе. Он редко говорит сам, в основном описывается рассказчиком-поэтом и, в отличие от ловкого Мюнхгаузена, не может само-стоя-тельно выбраться из передряг, в которые постоянно попадает на передел-кин-ском дачном дворе. Если Мюнхгаузен всегда остается целым и невреди-мым, то Бибигон постоянно переживает крупные встряски: как минимум четы-ре раза тонет, после битвы с драконом на целый месяц оказывается прикован к постели и едва не погибает от ран В одной из ранних редакций сказки. .
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год Издательство «Советская Россия»
Мир Мюнхгаузена — полный опасностей лес и большая дорога. Бибигон лишь изредка покидает пределы дачного двора. Из лоскутков ткани и обрывков бу-ма-ги ему сшили одежду, построили уютный кукольный домик, его еда не бо-ль--ше горошины, а пьет он из наперстка… Мюнхгаузеновский размах умень-шен до микроскопических размеров, а большой мир авантюрного романа сжат до дачного участка. Бибигон — это Мюнхгаузен одомашненный и приручен-ный, в буквальном смысле слова, так как он помещается на ладони.
Рассказчик неоднократно порицает Бибигона за хвастовство и самовлюблен-ность и даже в одной из первых глав всерьез предлагает своим читателям забрать у него несносного лилипута. Получается, что Чуковский-персонаж, от которого мы и узнаём о приключениях Бибигона, выполняет в сказке функ-цию здравомыслящего взрослого, который деликатно и назидательно ограни-чивает детские фантазии.
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год Издательство «Советская Россия»
Вероятно, все эти трансформации образ Мюнхгаузена претерпел по двум при-чинам. Одомашнивая его, описывая свой дачный дом и себя самого, Чуковский развивал им же созданный миф о дедушке Корнее, поэте-патриархе, ведущем идиллическую (а на самом деле, конечно, очень трудную) жизнь в Пе-ре-дел-кино. В 1940-е годы Чуковский пытался экспериментировать с парадок-саль-ным жанром сказки — свидетельства «от первого лица». В 1944 году в Ал-ма-Ате мультипликатор Михаил Цехановский экранизировал сказку Чуковского «Теле-фон »: в этом анимационном фильме совмещены снятое на кинопленку изобра-жение Чуковского, который читает текст, словно разыгрывая реально произо-шедшие с ним события, и мультипликационные образы животных. Мир «Биби-гона» построен по схожему принципу.
Однако была и другая причина. Помня о жесткой критике, которой подверг-лись в свое время и русские переложения Распе и Бюргера, и его собственные сказочные поэмы, Чуковский хотел выстроить прочную линию обороны от пе-да-гогов-дидактиков: герой, подобный Мюнхгаузену, уже не мог получить в сказ--ке полную свободу действий, он нуждался во взрослых проводниках и посредниках.
Реабилитация фантазии
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год Издательство «Советская Россия»«Приключения Бибигона» могли бы с успехом стать сказкой о том, как неиз-вестно откуда взявшийся мальчик-с-пальчик был перевоспитан в доме совет-ского писателя и успешно социализировался в Советском Союзе. В первых гла-вах кажется, что Чуковский ведет свое повествование именно к такому, много-кратно опробованному в советской литературе финалу. «Я, конечно, засмеялся: „Что за вздор!“», — сообщает рассказчик о своей реакции на невероятные исто-рии Бибигона. Но постепенно к недоверию примешивается жалость («Тонень-кий он, / Словно прутик, / Маленький он / Лилипутик») и даже восторг перед Бибигоновой храбростью, и старый поэт начинает любить Бибигона, уважать его и сочувствовать ему из-за разлуки с сестрой Цинцинеллой.
От эпизода к эпизоду становится яснее, что хвастовство и непоседливость — оборотные стороны Бибигоновой смелости. А его главная история — о Луне и заточенной там Цинцинелле, коварном драконе, злом волшебнике Брунду-ляке, скрывающемся под обличьем индюка, — оказывается правдивой. В редак-ции сказки 1956 года все обитатели Переделкино видят после гибели Брунду-ля-ка, как спадает заклятье не только с мышки Цинцинеллы, но и с других лю-дей, которых индюк когда-то превратил в животных: Чуковский не пожалел красок для очевидной политической параллели с процессом реабилитации и освобождения заключенных, начавшимся после смерти Сталина.
Так рассказчик (он же скептически настроенный дедушка-поэт) проходит путь от недоверия к принятию и одобрению фантазии как важнейшего свой-ства человеческой личности. Он оправдывает и обосновывает ее не чем иным, как храбростью, ведь именно храбрость и самоотверженность стали тракто-ваться к концу войны как главные достоинства советских людей. Воспитанию храб-рости посвящали сотни и тысячи страниц педагогической периодики, учеб-ников психологии (возрожденной в рамках учебных программ как раз в сере-дине войны) и художественных книг.
Советская идеологическая конъюнктура 1945 года предоставила Чуковскому очень удобный инструмент для того, чтобы вернуть фантазии утраченные ею в предыдущие десятилетия права. Однако произошедшие уже в 1946 году идеологические сдвиги стали, в свою очередь, причиной поражения Чуков-ского в его битве с противниками фантазии.
Иллюстрация Мая Митурича к «Приключениям Бибигона». 1963 год Издательство «Советская Россия»В июле 1946 года ЦК ВЛКСМ начал кампанию по водворению «воспитательно-го» начала в детской литературе. Чуковского вызывают для очного разбора «Бибигона», не понравившегося комсомольским чиновникам. Защищать его ездил Вениамин Каверин. Через несколько дней первый секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Михайлов вынес вердикт: поэма с самого начала заслуживала самой острой критики, но никто из писателей на нее так и не решился — видимо, в си-лу приятельских отношений с Чуковским.
Знаменитое постановление ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» Это постановление было принято 14 ав-густа 1946 года. Оно осудило деятельность журна-лов за публикацию «клеветнических» и «по-ш-лых» произведений Михаила Зощенко и Анны Ахматовой. В результате Ахматова и Зощенко были исключены из Со-юза писа-телей, а их произведения начали изыматься из книготорговых сетей и библиотек, журнал «Ленинград» был закрыт, а в журнале «Звез-да» сменилось руководство. Главным резуль-татом постановления стало усиление партий-ного контроля над всеми видами искусства и серия идеологических кампаний по уничто-жению авторов и направлений, вызывавших хоть ма-лейшее подозрение в связи с модер-низмом или культурой Запада. усугубило ситуацию. 29 августа на страницах «Правды» была напечатана статья журналиста Сергея Крушинского «Серьезные недостатки детских журналов», где «Приключения Бибигона» критиковались за примитивность, а редакция печатавшего поэму журнала «Мурзилка» — за неразборчивость. Эта статья оз-на-чала запрет на продолжение публикации в «Мурзилке» и невозможность лю--бо-го другого издания «Бибигона».
К этому моменту в «Мурзилке» была напечатана значительная часть поэмы — правда, без финала, рас-сказывающего о победе Бибигона и фантазии (Чуков-ский называл эту часть сказки лучшей). В авторском исполнении «Биби-гона» записали на радио, и всю первую половину 1946 года Чуковский собирал дет-ские отклики: письма, рисунки, поделки, подарки, — чтобы устроить по-том выставку в Политехническом музее.
Статья Крушинского означала крах всех этих начинаний. Сам Чуковский вос-при-нял произошедшее как персональную, биографическую катастрофу: «В сущ---ности, я всю жизнь провел за бумагой — и единственный у меня был душевный отдых: дети. Теперь меня ошельмовали перед детьми…» И он был прав: «Бибигоном» , переиздания и других его детских про-изведений надолго приостановились.
Чуковский также был обеспокоен тем, что его читатели так и не узнали окон-чания истории отважного лилипута:
«„Бибигона“ оборвали на самом интерес-ном месте… Главное, покуда зло торжествует, сказка печатается. Но там, где начинается развязка, — ее не дали детям, утаили, лишили детей того нравст-венного удовлетво-ре-ния, какое дает им победа добра над злом».
«Приключениям Бибигона» пришлось дожидаться публикации более десяти лет: сказку напечатали в 1956 году в составе книги «Чудо-дерево». А в 60-е, когда фантазия и романтический порыв снова оказались в почете, поэма вы-дер-жала три отдельных издания. Однако в целом советская литература после-военного времени так, кажется, и не нашла ключа к этой последней сказке Чуковского.